Уилл повернулся и окинул Генри взглядом, от которого тот сглотнул.
– Больше никада, сечешь?
Лакей резко кивнул.
– Пойдем, отведу тя обратно в Логово, – проворчал вервульфен. – А потом посмотрим, как доставить тя домой.
– Мне сперва надо заглянуть к мистеру Мандевилю.
Он развернулся, и Лена отступила на шаг.
– Мандевиль меня ждет. Мне бы не хотелось, чтобы он пошел искать меня по улицам.
Уилл поджал губы, отвернулся и пробормотал что-то невнятное.
Однако Лена увидела, как кровь отлила от лица миссис Уэйд.
Глава 9
– Слава богу, вы целы!
Мистер Мандевиль обнял Лену и облегченно вздохнул.
Она кратко обняла его в ответ.
– А у вас тут не было неприятностей?
– На сей раз нет. Однако я слышал крики в соседнем квартале. – Он оглянулся через плечо и застыл.
– Вы знакомы с миссис Уэйд и Генри. – Лена указала на усталых спутников. Смотревший в другую сторону Уилл повернулся. Свет из окна отразился в его горящих янтарных глазах. – А это – Уильям Карвер, друг мужа моей сестры.
Мандевиль напрягся. Он точно знал, что означают подобные глаза, и ответил с резким кивком:
– Рад с вами познакомиться.
Лена улыбнулась, чтобы сгладить грубость часовщика:
– Уилл помог нам выпутаться из передряги во время бунта. Он проводит меня домой.
– Понятно. – Мистер Мандевиль переводил взгляд с Лены на Уилла. – Вы получили мое сообщение?
– Получила. Я бы хотела обсудить заказ в подробностях, если не возражаете.
– Пройдемте в задние комнаты?
– Я мигом. – И заметив недовольство Уилла, поспешно добавила: – Обещаю.
Взяв мистера Мандевилля за руку, она повела его в заднюю комнату. Как только дверь закрылась, он повернулся, но Лена предупреждающе подняла руку и похлопала себя по уху.
– Значит, есть заказ на трансформационный заводной механизм? – спросила она, взяла ручку на пружинке и написала на листке бумаги: «Не говорите ничего, что хотели бы скрыть».
Мистер Мандевиль потрогал кончик своих усов.
– Я рассказал о нем одному моему другу. – И написал «Меркурию». – Он желает подарить нечто подобное скандинавскому послу при подписании мирного договора. Он был потрясен точностью вашей работы.
«Для чего?»
Лена не забыла о случившемся на слив-заводах, хоть и не понимала, как можно использовать во зло трансформационный механизм.
«Он хочет сам договориться с представителями Скандинавии». А вслух мистер Мандевиль добавил:
– Он в жизни не видел ничего подобного.
Затем глубоко вздохнув и спросив, сколько ей положено за работу, Лена нерешительно написала:
«Вам известно содержание тех писем? А о сгоревших слив-заводах?»
Часовщик погладил усы.
– Не сомневаюсь, что вы могли бы попросить внушительную плату. Он желает получить заказанное в течение двух недель.
– Двух недель? – вскрикнула она.
– Представители Скандинавии приедут на следующей неделе. Полагаю, что будут обычные переговоры и общественные мероприятия.
Взяв ручку, он написал:
«Мы не единственные работаем против Эшелона. Есть еще одна небольшая группа, желающая свергнуть его более радикальными методами. В письмах, насколько мне известно, содержатся даты и время встреч».
Мистер Мандевиль едва успел положить ручку, как Лена ее перехватила.
«Но вы точно не знаете?»
Часовщик заколебался.
«Нет, не знаю. Но я бы не потворствовал таким явным террористическим атакам».
«Хорошо. – Лена красноречиво посмотрела на работодателя. – Потому что я тоже не желаю в таком участвовать».
«Мне нужно передать еще одно послание. Вы его доставите?»
Лена посмотрела на листок бумаги. Ее снедало беспокойство и сомнение. Словно что-то чешется, а дотянуться никак.
«Я хочу встретиться с Меркурием».
Мистер Мандевиль поднял голову и вслух ответил:
– Это невозможно.
Сердито покачав головой, Лена снова принялась писать:
«Тогда я выхожу из игры. Я не желаю потворствовать деяниям, из-за которых могут погибнуть невинные. На тех фабриках были охранники-люди. Я хочу поговорить с тем, кто знает, что в этих письмах».
Мистер Мандевиль посмотрел на нее и поджал губы:
– Я передам ему просьбу вместе с вопросами по заказу. Пусть решает, встречаться ли с вами. – Скривившись, часовщик протянул письмо и одними губами спросил: – Берете?
Лена уставилась на послание. Такое безобидное. Просто клочок пергамента. Медленно она взяла его и сунула себе в лиф. Никто его там не найдет. И написала: