– Иисусе! – поднял бровь Уилл.
Тело пронзила острая вспышка. Лена обрушила на его ногу весь свой ничтожный вес:
– Закрой рот, а то муха залетит. Она прекрасна, но не настолько же!
Осознав, что Уилл теперь уставился на нее, Лена отвернулась. Жар его взгляда опалял кожу, и пришлось обмахиваться веером еще быстрее.
– Ревнуешь? А я-то думал, эт лишь игра!
Лена замерла и встретила его пылающий взор. Уилл вроде бы шутил, но выражение его лица говорило совсем о другом.
– Нет, конечно! Пялься на нее сколько влезет. Меня не волнует. Но моя задача – помочь тебе выйти в свет и не выглядеть при этом мужланом из трущоб. Ты же хочешь произвести на них впечатление?
Хотя сама Лена предпочла бы держаться от Эшелона подальше.
Она покрепче сжала веер, чувствуя укол вины, и прошептала:
– Что ты на меня уставился?
– Ты се равно самая красивая женщина из всех, кого я видел.
Сердце яростно забилось в груди.
– Тебе не стоит говорить мне такое.
Уилл пожал плечами. Будто для него это ничего не значило.
Вот только для Лены – еще как значило.
За время при дворе она выслушала от голубокровных тысячи пустых комплиментов. Слова необходимы, чтобы очаровывать и соблазнять. Уилл же никогда не занимался пустословием. В груди потеплело.
Но тут Лена вернулась с небес на землю. Если Уилл узнает, что она намерена расстроить перемирие, то придет в ярость. И не будет больше улыбок и комплиментов. Он ее возненавидит. Лена сжала веер, глаза защипало. Она поспешно отвернулась и с трудом сглотнула. Он никогда не узнает. Поддержка скандинавов не важнее жизни Чарли.
– Ты стока про них разузнала, – протянул Уилл, когда принц-консорт вышел вперед поприветствовать шведского посла.
Стороны обменялись формальными приветствиями вкупе с натянутыми улыбками и рукопожатиями.
Посол склонился перед королевой ниже, чем перед принцем-консортом. Хитрец наверняка в курсе, кто де-факто правит Британией, так что это оскорбление, и, без сомнения, лишь первое из многих.
Быть может, в конечном итоге задача Лены окажется не столь сложной?
– Мне было любопытно.
А еще необходимо знать, кто станет ее целью. И снова живот скрутило от чувства вины.
– Этот Магнус, – пробормотал Уилл. – Он возглавляет норвежцев?
Она не могла отказать Уиллу в информации, которую заполучила, сплетничая часами напролет.
– Сейчас в Норвегии осталось только пять кланов. Магнус возглавляет один из них, но в этой делегации он будет говорить от имени всех. Истинная власть в Норвегии принадлежит Валдемару Еинарссону, ярлу всех кланов. – Лена украдкой взглянула на склонившуюся в поклоне перед королевой девушку. – Должно быть, это его дочь, леди Астрид.
– А че будет после того, как они закончат кланяться и расшаркиваться?
– Все направятся в Башню, и начнется приветственный бал.
Легкий проблеск тревоги мелькнул в глазах Уилла.
– Да, Уилл. Танцы, – подтвердила Лена, наслаждаясь моментом. – Там и посмотрим, как ты запомнил мои уроки.
***
Лампы сияли. Стены официального зала торжеств были завешаны чередой зеркал, украшенных по краям завитками позолоты и перемежающихся изысканными картинами. Уилл задержался наверху застланной красным ковром лестницы, когда объявили их с Леной имена.
Сотни лиц обернулись в его сторону. Голубокровные, вервульфены и люди. Быстрым взглядом окинув толпу, Уилл обнаружил, что норвежцы собрались в углу, всем своим видом выражая внимательность и настороженность. Фенрир перехватил взгляд, его черный глаз отчетливо выделялись на фоне этого сияющего рая. Мех топорщился на плечах предводителя, серебряные нити в черной бороде говорили о прожитых годах. Уиллу показалось, будто одним взглядом его успели оценить и измерить.
Не хотелось бы перейти дорогу такому противнику.
– Пойдем, – прошептала Лена, потянув его за рукав.
Какого черта он вообще на это согласился? Чувствуя себя агнцем на закланье, Уилл послушно направился вниз по лестнице.
Следующий час прошел в вихре светских условностей со скрежетанием зубов и фальшивыми улыбками, пока Лена представляла его членам Эшелона. Тяжелые взгляды хлестали спину, многие голубокровные откровенно переглядывались. Выражения их лиц было довольно-таки просто истолковать. Какого черта он тут делает? Что за игру затеял Совет?
Огни. Музыка. Смех. Все блестело и сияло, дюжины газовых люстр разливали по комнате жар. Раздувая ноздри, Уилл подхватил с подноса в руках дрона бокал шампанского и протянул его Лене. Она служила единственным якорем в этом мире, который он не понимал, да и не хотел понимать.