Его народом.
Выряди Уилла в шкуры и не дай побриться хотя бы день, и его можно будет принять за одного из них.
Отвернувшись, Лена сжала перчатки в кулаке. Что за глупость! «Ты же знаешь, что он никогда не будет с тобой». Хотя последняя неделя немного развеяла ее сомнения, подарив ложную надежду. Улыбки, соприкосновение тел, поддразнивания…
Стоит Уиллу узнать, что Лена собирается сделать, и он больше никогда с ней не заговорит.
Погрузившись в свои горестные мысли, она едва услышала звук открывшейся двери. Ветерок остужал ее кожу, но не имел никакого отношения к вставшим на затылке волосам.
Обернувшись, Лена застыла. Колчестер улыбнулся и закрыл двери с тихим щелчком. За его спиной в танце кружились пары, окна искажали их силуэты. Так близко и в то же время так далеко.
Лена отступила, Колчестер последовал за ней. Мороз продрал по коже.
Приподняв подбородок, Лена принялась натягивать перчатки. Если кто-то заявится сюда, то не стоит давать пищу слухам, будто она его поощряет. А обнаженное запястье равноценно выставленной напоказ груди.
Колчестер наблюдал, как шелк скользит по ее коже.
– Ты ведь понимаешь, что тебе это не поможет?
– Я лишь соблюдаю приличия.
Он приблизился и положил руки на перила по обе стороны от Лены, поймав ее в ловушку.
Она посмотрела в сторону зала. Чья-то широкая спина заслонила двери. Похоже, Кэвендиш. Не дает никому выйти на балкон.
– Я же сказала, что еще не приняла решение, – произнесла Лена и затаила дыхание, когда голубокровный наклонился ближе и задумчиво посмотрел на ее шею.
– Возможно, я все равно отзову свое предложение. С чего мне желать испорченный товар?
Колчестер провел кончиками пальцев по ее ключице. Лена вжалась в перила, но отодвигаться было уже некуда. Позади лишь воздух и ветер.
– Испорченный товар?
– Другого голубокровного я, может, тебе и простил бы. Но не одного из этих грязных выродков.
Он легко обхватил ее горло.
Лена не могла вздохнуть. Она посмотрела в эти безумные глаза, зная, что он хочет сделать.
– Нет. Не здесь. На нас смотрят.
Пальцы Колчестера сжались.
– Думаешь, меня это волнует? – Он издал лающий смешок. – Я – герцог, Хелена. А ты… ты – ничтожество.
Она обхватила его запястье, стараясь ослабить удушающую хватку. Голова кружилась.
– П… пожалуйста…
Он чуть разжал пальцы.
– Что-что? Молишь сохранить тебе твою убогую жизнь? Что-то у тебя не особо получается, дорогуша.
«Шевели мозгами, идиотка!»
– Вы ошибаетесь. Что бы вы ни думали о произошедшем, вы ошибаетесь. Лео попросил меня обучить Уилла, чтобы тот мог войти в Эшелон. Это… просто моя работа, ничего боле.
Колчестер оценивающе посмотрел на Лену и погладил ее шею.
– Только работа? После такого танца? Похоже, выродок крайне собственнически к тебе относится, дорогуша.
Лена заставила себя улыбнуться:
– Грубые привычки, от которых я стараюсь его отучить. На самом деле, обвинять меня в подобном…. Вы же знаете, я по жизни предпочитаю все самое утонченное. Что-то поизощреннее.
– М-м. – Его глаза сузились. – Не уверен, что ты меня полностью убедила.
Резким движением Колчерстер схватил Лену и, повернув лицом к перилам, с силой вжал в них. Чувствуя, что туфли больше не касаются пола, она с криком ухватилась за поручень. Казалось, что до булыжников внизу мили и мили.
– Отсюда уже свалилось две дюжины гостей, – прошептал он ей на ухо. – И учитывая, что ты всю ночь напролет потягивала шампанское, будет невероятно просто убедить всех, мол, ты просто поскользнулась.
Подхватив жертву за турнюр, голубокровный безжалостно толкнул ее вперед. Лишь на мгновение он выпустил из хватки ее затылок, и на уровне инстинкта, о наличии которого у себя Лена даже не подозревала, она ударила головой назад.
Раздался жуткий треск, и Колчестер закричал. Давление на спину ослабло, и Лена свалилась на перила. Так близко. Слишком близко. Колчестер схватился за лицо, кровь струилась между пальцами. В его глазах сияла жажда убийства.
Лена рванула к двери. Ее плечо пронзило резкой болью, и кровь брызнула на окна. Колчестер вытащил свой кинжал, один из тех небольших, что использовал для кровопускания. Увернувшись, Лена распахнула дверь и вбежала в комнату.