– Как и у тебя, – отчеканивает Танцор. – Потери в целом составили один миллион, верно? Один миллион за Меркурий. Возможно, ты готов вынести это. Но остальные устали от этого бремени. Я знаю, что черные устали. Знаю, что я устал.
– Тогда мы в тупике.
– Это так. Ты мой друг. – В голосе Танцора слышится волнение. – Ты всегда будешь моим другом, поэтому можешь не опасаться удара в спину. Но я встану у тебя на пути и сделаю то, что должно.
– Как и я.
Я протягиваю ему руку. Танцор принимает ее и на мгновение задерживает в своей ладони.
Мы пускаемся в обратный путь, и на том месте, где тропинка сворачивает к деревьям, он останавливается и смотрит на меня:
– Дэрроу, ты ничего не хочешь мне сказать? Если да, то сейчас самое время. Пока это дружеский разговор между нами.
– У меня нет секретов от тебя, – отвечаю я, желая, чтобы это было правдой, желая, чтобы Танцор мне поверил. Желая, чтобы он по-прежнему оставался лидером Сынов Ареса и мы могли бы, как прежде, хранить наши секреты вместе. Увы, не всякий противник – враг.
Танцор разворачивается и, прихрамывая, идет в сад попрощаться с моей матерью. Они обнимаются, и он направляется к южной посадочной площадке, где его ждет эскорт. Он берет у охранника белую тогу и надевает ее прямо поверх рубашки, прежде чем подняться по трапу.
– Чего он хотел? – спрашивает Севро.
– Чего хотят все политики?
– Проституток.
– Контроля.
– Он знает про эмиссаров?
– Нет, откуда ему знать.
Севро смотрит, как шерстяная тога Танцора развевается на ветру, пока тот садится в свой челнок.
– В доспехах этот мерзавец нравился мне больше.
– Мне тоже.
3. Дэрроу
Греза
Ужин подают вскоре после того, как Даксо и Мустанг возвращаются из Гипериона вместе с моим братом Кираном и племянницей Ронной. Мы расположились в патио за длинным деревянным столом; на столе – свечи и сытные провинциальные марсианские блюда, приправленные карри и кардамоном. Севро сидит среди дочерей, корчит им рожи, пока девочки едят. Но когда воздух сотрясается от звукового удара, он вскакивает, смотрит в небо и убегает в дом, велев детям оставаться на месте. Возвращается добрых полчаса спустя под руку с женой – волосы растрепаны, на кителе не хватает двух пуговиц, к разбитой окровавленной губе прижат белый платок. Моя давняя подруга Виктра безупречно выглядит в зеленом камзоле с высоким воротником; расшитый драгоценностями наряд так сверкает, что больно смотреть. Она на седьмом месяце беременности, семья ожидает четвертую дочку.
– О, никак сам Жнец во плоти! Прошу прощения, супруг мой. Я ужасно опоздала.
Ее длинные ноги преодолевают расстояние в три шага.
Я обнимаю Виктру в знак приветствия. Она хватает меня за задницу, достаточно сильно, чтобы я подпрыгнул. Виктра целует мою жену в макушку и садится во главе стола.
– Привет, бука, – говорит она Электре. Потом смотрит на юных Пакса и Бальдура, которые с заговорщическим видом устроились на дальнем конце стола, и оба мальчика яростно краснеют. – Красавчики, не нальет ли кто из вас соку тетушке Виктре? У нее был чертовски трудный день.
Мальчишки наперегонки бросаются за кувшином. Бальдур успевает первым. Этот тихий черный паренек пыжится от гордости, как павлин, и старательно наполняет для Виктры высокий бокал.
– Чертов профсоюз механиков опять бастует. У меня полные доки товаров, готовых к перевозке, но эти мелкие вредители, подстрекаемые «Вокс попули», сняли муфты с двигателей на доброй половине моих кораблей, перевозящих продукты по Луне, и спрятали их.
– Чего они хотят? – спрашивает Мустанг.
– Кроме того, чтобы обречь этот спутник на голод? Повышения заработной платы, лучших условий жизни… и прочей чепухи. Они говорят, что с их зарплатами жить на Луне слишком дорого. Ну так на Земле предостаточно места!
– Какая неблагодарность со стороны немытых мужланов! – говорит мать.
– Я улавливаю твой сарказм, Дианна, и предпочитаю игнорировать его ради наших недавно вернувшихся героев. Успеем поспорить на неделе. Как бы то ни было, я практически святая. Мать послала бы серых, чтобы расколоть их неблагодарные черепа. Хвала Юпитеру, полиция по-прежнему способна расправиться с кем угодно, пусть даже это зарвавшиеся типы из «Вокс».
– Это их право – вести коллективные споры, – говорит Мустанг, вытирая остатки хумуса с подбородка Дианы, младшей дочери Севро. – Оно записано чернилами в новом уставе Сообщества.