– А с Аресом? – добавляет Барлоу. – Или Вульфгаром Белым Зубом? – Он ударяет кулаком по ладони, изображая грозного черного. – Или с Танцором из Фарана! Или с Траксой…
– Да, они наверняка лучшие друзья. А теперь ешь.
Мы ужинаем, сгрудившись вокруг пластикового стола, а по крыше барабанит дождь. На столе едва хватает места для мисок и локтей, но мы как-то утрамбовываемся, едим жидковатую похлебку и обсуждаем преимущества истребителей над робоскафандрами в атмосфере. Когда мальчики говорят, что сегодня суп вкуснее, моя сестра улыбается.
После ужина мы собираемся вокруг папы, чтобы посмотреть головизор. Я разламываю половину шоколадной плитки «Космос» на семь частей. Свою долю прячу для Лиама и улыбаюсь, заметив, как Тиран отдает свой кусочек Аве. Неудивительно, что он такой тощий. Программа – выпуск новостей. Ведущий-фиолетовый напоминает мне гелиона – это такие тропические птицы, шастающие по нашим мусоркам. У ведущего невероятная копна белых волос и подбородок, достойный быть высеченным из гранита, но при этом трогательно изящные для мужчины руки.
С большой важностью он сообщает о триумфе Жреца, прошедшем в Гиперионе. Мои племянники тычут друг друга локтями, пока ведущий рассуждает о том, что следующий удар надо нанести по Венере, чтобы раз и навсегда покончить с Повелителем Праха и его дочерью, последней фурией. Моя сестра тихо вздыхает, украдкой погладив новые туфли. Пока что имена наших братьев и ее мужа не появлялись в списке потерь, который идет бегущей строкой внизу экрана.
Тирана притягивает этот далекий мир. В нашей семье мой брат всегда был самым мягким и сильнее всех рвался показать себя. Через несколько месяцев ему исполнится шестнадцать. И тогда он оставит всю эту грязь позади и улетит к звездам. Я невольно уже обижаюсь на него. Никому из наших мужчин не следовало покидать семью.
Мальчишки не видят тихого отчаяния моей сестры. В их красных глазах пляшет отражение голограмм. Наш цвет. Зрелище триумфа на Луне. Слава величайшего из сыновей алых, стоящего, вскинув сжатый кулак, рядом со своей золотой женой – правительницей, которая так много нам обещала. Мальчишки восторженно воют. Думают, что смогут возвыситься, как Жнец. Они слишком малы, чтобы понять: наша жизнь – сплошная ложь за всем этим блеском.
«Жнец! Жнец!» – кричит толпа.
Мои маленькие племянники присоединяются к скандированию. А я касаюсь руки сестры, смотрю на экран и вспоминаю все невыполненные обещания. Интересно, неужели лишь я одна скучаю по шахте?
Просыпаюсь ночью от далекого рева. В комнате все тихо. Чувствую, что мои ноги скользкие от испарины. Сажусь на кровати и прислушиваюсь. Издали доносится какое-то рычание. Всхрапывание двигателей. За сетчатым пологом кровати жужжат комары.
– Тетя Лирия, – шепчет лежащий рядом Конн. – Что это за шум?
– Тише, милый.
Я настораживаюсь. Двигатели смолкают. Перебрасываю ноги через край кровати. Снизу слышится тихое дыхание отца. Он спит. Кровать моей сестры пуста. Как и лежащий на полу тюфяк Тирана.
Проскальзываю за москитную сетку, влезаю в шорты и хлопковую рубашку, отсыревшие от влажности.
– Ты куда? – беспокоится Конн. – Тетя Лирия…
Я закрываю сетку за собой на липучку.
– Просто посмотрю, что там такое, милый, – говорю я. – Спи.
Надеваю сандалии и выхожу в кухню. Моя сестра здесь, стоит у двери и с беспокойством наблюдает, как Тиран натягивает ботинки.
– Что там такое? – тихо спрашиваю я. – Я вроде бы слышала корабль.
– Возможно, просто какой-то идиот из регионального управления пролетел над лагерем на бреющем, – говорит Тиран.
– Ни хрена не похоже! – со злостью бросаю я. – У нас уже месяц не приземлялся корабль снабжения!
– Тише! – шипит он. – Малыши услышат!
– Не будь ты таким тупицей, мне не пришлось бы кричать!
– А ну замолчите оба! – Ава явно нервничает. – А вдруг это «Алая рука»?
Тиран смахивает спутанные волосы с глаз:
– Не выкручивай скафандр-печку. «Рука» в сотнях километров южнее. Республика не позволила бы им вторгнуться в наше воздушное пространство.
– Да ни хрена! – бормочу я.
– Они владеют небом, – отвечает он с видом претора.
– Они даже собственными городами не владеют, – парирую я, вспомнив бомбардировку Эгеи.
Тиран вздыхает:
– Я схожу гляну. А вы присмотрите за домом.
– Присмотреть за домом? – смеюсь я. – Прекрати вести себя как личинка! Я иду с тобой.
– Нет, не идешь, – возражает Тиран.
– Я такая же быстрая, как ты.
– Не важно, черт возьми! В этом доме мужчина – я, – говорит брат, а я фыркаю в ответ. – Помнишь, что случилось с Ваной, дочерью Торрона? Девушкам не следует ходить по лагерю ночью. Особенно нашим.