Глава двадцать третья
Солнце — для всех!
Атомная же подводная лодка «ДЕРЖАВА» тем временем тихо лежала на мягком грунте под сорокапятиметровою толщею воды.
Восемь ракет, установленных под углом в тридцать два градуса, тоже мирно дремали вместе со своими ядерными боеголовками в своих контейнерах. Контейнеры же лежали в передней верхней части подлодки в пространстве между прочным корпусом и корпусом лёгким. И ни о чём они не беспокоились — ни ракеты, ни контейнеры, ни боеголовки. Были они в полной исправности, и им было глубоко наплевать — куда, когда и в кого стрелять. «Наше дело маленькое, — думали они. — Прикажут — пальнём. А не прикажут — так и не пальнём. Мы — не злые и не добрые. Мы — бездушные. Люди создали нас — вот им и заботиться о том, как нам проводить своё время: на складе, в порту, в походе, в полёте к цели или лёжа на дне океана. Что же касается товарища Гелиоса, который сейчас выкатил на небо в своей колеснице, то нам начхать даже и на него; пусть себе самозабвенно сияет, для нас никакой разницы не существует — что он есть, что его нету».
Там, на берегу, в базе атомных подводных лодок, стоят поблизости два здания.
Одно — учебный центр для ракетчиков.
Другое — служба радиационной безопасности.
Плакат на первом здании гласит:
ВСЕ РАКЕТЫ — В ЦЕЛЬ!
А плакат на втором сообщает:
НАША ЦЕЛЬ — КОММУНИЗМ!
И оба плаката — рядышком.
Куда уж бездушной технике разбираться, где там цель, а где не цель, если даже и сами люди не способны сделать это!
Потому не так давно и была там такая авария, при которой пришлось выстрелить ракетой в сторону Тихого океана. А на ракете была ядерная боеголовка. Люди только успели ей приказать на своём особом техническом языке: ты ж там смотри, не взрывайся, когда долетишь! Она и не взорвалась — выполнила приказ. Уже на другой день об этом выстреле знал весь Петропавловск, и люди были в ужасе, что атомный взрыв мог произойти совсем близко, пусть и не в самом городе, но ведь рядом же! А чего тут ужасаться? Нам прикажут — взорвёмся и в городе. В этом или в другом. А не прикажут — так и не взорвёмся. Тут и беспокоиться не о чем!
И одному из двух атомных реакторов на затонувшей подводной лодке — тоже не о чем было беспокоиться.
Хоть взрывай его, хоть топи на дне Марианской впадины — всё ему было до одного места.
По своим собственным каналам из самых высочайших инстанций он точно знал: взорваться ему — не судьба. Моряки-энергетики из четвёртого отсека успели заглушить его перед тем, как их захлестнула вода и они утонули в ней.
Прямое руководство этого атомного реактора — Высшие Сатанинские Силы — на ближайшее время выдало предписание о взрыве лишь его сухопутному собрату и единомышленнику, что жил сейчас на четвёртом энергоблоке в далёком Чернобыле. Да и тому реактору предстояло бабахнуть по Небесам ещё не скоро — где-то через три года. Впрочем, если бы Силы Тьмы изменили бы свои планы и велели бы сейчас взорваться реактору на борту подводной лодки «ДЕРЖАВА», то приказание было бы исполнено без колебаний и незамедлительно… Но — приказа такого из Тёмных Инстанций не было.
В своё время полномочный представитель этих самых сил на Земле — академик Македонов накрепко вбил советским коммунистическим владыкам мысль о том, что АТОМНЫЕ РЕАКТОРЫ НЕ ВЗРЫВАЮТСЯ НИКОГДА!
Хоть ты их на самой Красной площади поставь (это его истинные слова!) — всё равно никакого вреда не будет.
Оружейный плутоний для атомных бомб нам жизненно необходим и притом — в очень больших количествах, а потому и реакторов нужно построить как можно больше! А так как они абсолютно безопасны, то их и надо ставить как можно теснее к как можно большему числу как можно наиболее населённых городов. Чтоб рабочие ресурсы, чтоб всякие там коммуникации были рядышком. И чтоб река протекала — как можно ближе и как можно более полноводная. Чтоб это была Великая Русская Река. Или Великая Украинская. Или Великая Сибирская. Главное — чтоб великая. Чтоб очень великая. И тогда будет вдоволь чем охлаждать горячие реакторы. И тогда будет хорошая водяная дорога для тяжеловесных атомных грузов (прежде всего — тех же самых реакторов), для грузов, которые очень трудно доставлять по дорогам железным и шоссейным.
А тут ещё и академик Курчавый вмешался: разработал концепцию так называемого МИРНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АТОМА.