- Вот уже второй раз, - продолжал Беллоди.
- Девятый или десятый, - признался Мэнс Эверард.
- Аналогично, - откликнулся Джон Гордон.
- Не могу решить, - не удержался Хеллборн, - столь богатый опыт говорит в вашу пользу или наоборот?
- Что ж, - спокойно ответил Эверард, - я выбрался и никого при этом не предал. Наверно, все-таки в мою.
- Извините.
- Ничего страшного.
- Ваши предложения, господа? - вздохнул Джеймс.
- У нас остался человек снаружи, - напомнил Беллоди.
- Да, конечно, - кивнул Хеллборн. - Пожалуй, в настоящий момент, это самая большая наша надежда.
- Вы уверены в ней? - спросил Гордон.
- Да, абсолютно уверен. И не только по той причине, о которой вы сейчас подумали, - отозвался альбионец. Офицеры и джентельмены покраснели. Все четверо, одновременно.
- Но ведь это же действительно звери! - не выдержал Гордон.
- Бывало хуже? - поинтересовался Джеймс.
- Было по-всякому, - неопределенно пожал плечами американец. Эверард только молча кивнул.
- Будем надеяться на лучшее, - промямлил Хеллборн. - Если станет совсем плохо… что ж, тогда рвем веревки зубами и бросаемся на них, как только откроется дверь.
- Если откроет… - Беллоди оборвал себя на полуслове. - Конечно, рано или поздно…
- Вот именно. Кто знает, что придет в голову этим садистам, но вряд ли они заперли нас в этот отсек, чтобы заморить голодом. Могли бы утопить в шлюпке. Воздух поступает, - Хеллборн принюхался и тут же пожалел об этом. - Будем ждать. Рано или поздно, они вернутся для продолжения разговора. ОК, всем отдыхать.
Джеймс первым прислонился к переборке, устроился поудобнее (да, связанные за спиной руки мешали) и прикрыл глаза. Голову немедленно наполнили мрачные мысли, и, чтобы разогнать их, он стал вспоминать все, что знал про абиссинеров.
Белголландцы - нет, тогда это были просто Свободные Нидерланды, Республика Восемнадцати Провинций - окончательно выгнали португальцев и других европейских конкурентов из Аденского залива около 1650 года. Тогда же они принялись превращать временные крепости и торговые форпосты на эритрейском и сомалийском берегу в постоянные поселения. Уничтоженных аборигенов - эфиопов, арабов, сомалийцев при этом никто не подсчитывал. Транзитная торговля процветала, колония тоже.
Полтора столетия спустя в европейскую метрополию пришел Наполеон, превративший старые добрые Нидерланды в новую нехорошую Белголландию. Когда Наполеон пал, из метрополии в Африку прибыли новые поселенцы. Тогда же за белыми колонистами окончательно закрепилось прозвище "абиссинеры", а колония получила свое настоящее имя. Заметную часть новых переселенцев составляли люксембуржцы и белгерманцы[5] из Эйпена, Буллингена и других "Восточных Кантонов". С тех пор они совершенно смешались с голландцами и фламандцами, и говорили на одном языке ("африкаансе"), но Белголландская Абиссинская Республика/Белголландский Абиссинский Рейх сохранила/сохранил свое двойное голландо-немецкое имя.
Около 1880 года доминион БАР-БАР внезапно поднял мятеж против метрополии. Как это обычно бывает, из-за какой-то ерунды, вроде торговых пошлин на фрукты. Первыми на подавление мятежа прибыли не европейцы-бенилюксеры, а морские пехотинцы ВИК. С тех пор абиссинеры недолюбливали своих восточно-азиатских кузенов и называли их не иначе, как "виксосы". (Тесное общение с египтянами не прошло даром. Между прочим, верхние египтяне называли "гиксосами" каирских французов).
Воодушевленные своими успехами виксы даже собирались включить умиротворенную Абиссинию в состав ВИ-Конфедерации, но тут запростестовали уже кузены из другого океана. Добрые граждане Доминиона Белгондурас совершенно справедливо решили, что виксы лезут в чужую зону влияния. Метрополия, не желавшая чрезмерного усиления и без того могущественных азиатских доминионов, поддержала гондурасцев, и виксы неохотно отступили.
Репрессии среди побежденных мятежников были сведены к минимуму, больше того, им кинули сладкую косточку - помогли завершить покорение Эфиопии. Увы, дальнейшее продвижение в Африку было невозможно. Пока шла гражданская война в Абиссинии, хитроумные англичане в союзе с Верхним Египтом совершенно покорили Судан. Тогда абиссинеры развернулись на 180 градусов и поспешили оккупировать Йемен. И в итоге все остались довольны. Кроме покоренных, конечно, но проблемы туземцев не волновали белых шерифов.
Только в 1935-м эфиопы подняли восстание, жестоко подавленное в самые кратчайшие сроки. В этой войне и принял участие Рик Блейн.
Вот вроде бы и все… Абиссинский Рейх всегда был черной дырой и медвежьим углом Белголландской Империи. Черт, почему они так возненавидели греков?! Какие-то смутные слухи приходили перед самой войной… Право, события в том же Белгондурасе куда больше интересовали мировое сообщество в целом и Джеймса Хеллборна в частности. Ведь Гондурас владел не только Ганским Золотым Берегом, но и половиной Карибских островов - толстая заноза в заднице у американцев, мексиканцев и апсаков…
Но довольно о Гондурасе. Пусть сегодня о нем беспокоятся другие.
Согласно последним сводкам с фронтов, солдаты Абиссинского Рейха захватили Итальянскую Центральную Африку, почти всю Британскую Аравию, Болгарское Заиорданье, и уже подходили к Иерусалиму.
Больше того, они взяли в плен самого Джеймса Хеллборна!!!
Глава 26. Абиссинская рулетка.
В последовавшие часы "Демон Смерти" вел себя как обычный воздушный корабль на тропе войны. Он куда-то летел, снижался, поднимался и неоднократно менял курс. Три-четыре раза с верхних палуб даже доносились винтовочные выстрелы.
"Развлекаются, - предположил Хеллборн. - Акулу небось подстрелили или… кто их знает".
Ближе к вечеру дверь отсека снова распахнулась.
- Пожрать, - лаконичные спартанцы должны были лопнуть от зависти, услышав этого бар-барского капрала. Абиссинер поставил помятое алюминиевое ведро на пол сразу за порогом и повернулся, явно собираясь уходить.
- Но позвольте! - Хеллборн с трудом встал, ноги затекли. - Как мы должны это кушать?
ЭТО по цвету и запаху напоминало свезжие помои.
- Ртом, - капрал продолжал ставить рекорды лаконичности.
- То есть как? - не понял Джеймс. - Может быть нам все-таки развяжут руки? Выдадут ложки? Или мы что-то пропустили? Женевская конвенция говорит, что военопленные имеют…
- Эх, скучно с вами… - внезапно разговорился абиссинер. Грустно вздохнув, он прополоскал свой ботинок в ведре. - Вот, как сейчас помню, в прошлый раз… - капрал не договорил и опрокинул ведро. Содержимое принялось медленно растекаться по отсеку. Люди были вынуждены встать, чтобы не оказаться в грязной луже.
- Вы бы поторопились, - заметил тюремщик. - Иначе совсем без еды останетесь.
И захлопнул дверь, прежде чем кто-то успел ему ответить.
Отсек снова наполнился голосами:
- Вот мерзавец!
- Ублюдок!
- Животное!
- Мы что, должны это с пола слизывать?!
- Сэр, мы должны что-то сделать!
Хеллборн не успел рот открыть, потому что снова открылась входная дверь, в очередной раз привлекая всеобщее внимание.
- Чуть было не забыл, - невозмутимо признался вернувшийся капрал, держа перед глазами клочок бумаги. - Хе-ло-борн? Есть здесь такой? На выход.
- Остаетесь за старшего, Гордон, - только и успел сказать Джеймс.
В роскошно обставленной (картины в золотых рамках и прочее мещанство) каюте его ждали двое. Один - давешний капитан воздушной пехоты - сидел прямо на столе, другой - за столом, но почему-то спиной к гостю. Воистину, ничего святого!
- Вы свободны, капрал, - этот второй так и не обернулся. Чем он там вообще занят? Читает что-то… - Присаживайтесь, барон.
"Это он мне?" - не сразу сообразил Джеймс. Ах, да. Стоило похвастаться…
- Быть может мне все-таки развяжут руки? - уже без особой надежды на успех поинтересовался Хеллборн.
- Да, конечно, - согласился Сидящий-К-Нему-Спиной. - Руди, будь так добр…