Сейчас он не смеялся.
Мир проносился мимо, как в сине-зеленом калейдоскопе, и он еле успел развернуться к воде головой вверх, прежде чем резко вошел в нее ногами — которые защищали лишь компрессионные беговые кроссовки. Их наполненные воздухом подошвы взорвались с таким звуком, будто кто-то выстрелил из пистолета, а потом переломились обе его лодыжки; вслед за ними, спустя буквально миллисекунду, — левая большеберцовая и правая малоберцовая кости, и Тони Старк утратил способность трезво мыслить, потому что весь мир превратился для него в комок боли. Лишь одно слово билось в его сознании: «Прости. Прости. Прости».
Впоследствии Тони будет часто задумываться о том, за что именно он просил прощения в момент предполагаемой смерти, но ему так никогда и не удастся выбрать что-то одно. Однажды он попытается поговорить об этом с Роди, который скажет ему:
— Совершенно неважно сейчас, о чем ты сожалеешь, бро. Важно то, что ты достаточно сильно поменял свою жизнь, чтобы в следующий раз знать, что ты о себе гораздо лучшего мнения.
На что Тони ответит:
— Большое тебе спасибо, Опра.
На что Роди снова обидится, и приятели опять начнут драться в кабинете Старка и собьют со стены бесценную картину Оливера Джефферса, нарисованную на бумаге ручной работы.
Но вернемся к столкновению с водой на поверхности беспощадного Атлантического океана. Старк получил болевой шок и утонул бы, если бы средний костюм Железного Человека не поймал его, когда он опускался на дно. На глубине восемнадцати метров — ив трех с половиной метрах от острых подводных камней, которые гарантированно прокололи бы его тело, — в буквальном смысле вывернувшись наизнанку, костюм зачерпнул хозяина, окутывая собой, как коконом, и заворачивая в защитный слой брони. Уже через пару секунд внутренняя полость костюма была заполнена воздухом, насыщенным кислородом, и тысячи сенсоров начали сканировать тело пациента на предмет травм, найдя множество повреждений. Обе ноги костюма сразу надули гипсовые подушки, которые вправили Тони кости и крепко зафиксировали их в правильном положении. Микроиглы обезболили места травм уколами анестетика, а большая по размеру игла вкатила в грудь Старку приличную дозу адреналина, выведя его из шока, в котором он начал тонуть.
— Прости, — произнес Тони в последний раз, а потом вернулся в сознание и понял, что средний костюм поднимается на поверхность воды, и что состояние стабилизировано.
— Нет, — проговорил он.
Прото-Тони переспросил:
— Нет? Что именно нет, Тони? Я здесь много чего делаю.
— Не на поверхность, — ответил Старк, чувствуя огромное облегчение от того, что боль отступила. — Пусть костюм еще побудет под водой.
— Это не самая лучшая идея, малыш Тони, — ответил Прото-Тони. — У нас в этом костюме кислорода приблизительно на пять минут. После этого тебе придется дышать углекислым газом.
— Делай, что я говорю, — оборвал его Тони, вероятно, слегка расстроенный падением со скалы и переломанными костями. — Кстати, кто это? Что за искусственный интеллект?
— Это я. То есть ты. Точнее, внешний, публичный ты. Тот, которого обожают папарацци со всего мира. Мое поведение запрограммировано на основе информации о тебе, полученной из интернета, поэтому я, в общем, поверхностный чувак — довольно удачный каламбур, если учитывать то, где мы сейчас находимся. Понял шутку, да?
Тони застонал от остаточной боли и моральных мучений. Может быть, Роди на самом деле был прав?
«Я и в самом деле заноза в заднице, — понял он. — И неужели мой голос в самом деле вот так звучит? Я думал, он ниже».
— У нас есть доступ к другой искусственной личности?
— Извини, Тони, малыш, выхода у тебя нет. Ты застрял здесь со мной наедине. Этот костюм — в общем-то, базовая модель. Его основная функция — отправить тебя домой. Летающие носилки, и всё.
«Летающие носилки, — подумал Тони. — Далековато от идеала, но придется смириться».
— Ладно, я меняю параметры миссии, — объявил он. — Держи нас под водой настолько долго, насколько это возможно, а потом на полной скорости отправляйся в гавань Дублина. Мне нужно там кое-кого поймать.
— Будет сделано, Тони, — ответил Прото-Тони. — И за кем же мы охотимся?
— За мной. Мы охотимся за мной.
— Клёво, — отозвался Прото-Тони. — Значит, нас уже трое.
В то же время на вершине одного из утесов Малого Салти Вихрь Жук подогнала квадроцикл к самому краю и заглянула вниз.
— Не могу поверить, что он это сделал, — произнесла она. — Придурок забыл, что разучился летать.