— Он же в ужасе, non? — ответил Фрэдди Левек. — В том-то и дело. Он пг’едпочел упасть быстг’о.
Мандарин какое-то время молчал, задумчиво поглаживая усы.
— Думаю, мистер Старк предпочел самостоятельно выбирать свою судьбу, — произнес он наконец, — вместо того чтобы принять ту участь, которую ему уготовил я. Может быть, он был не таким уж идиотом, каким казался.
— Этот человек пг’ыгнул со скалы, — ответил Левек. — Следовательно, он гаг’антиго- ванно идиот.
Мандарин покосился на него:
— Вы серьезно, Фрэдди? Следовательно? Не забывайте, Старк перехитрил нас обоих, хоть и временно. И он был даже без своего волшебного костюма.
Левек пожал плечами:
— Возможно. Но сейчас он мег’тв, так что не так уж он оказался хитёг’, пг’авда?
— Это не важно, — ответил Мандарин. — Старк мертв. Дорога для нас свободна. Передайте, чтобы с лодки несколько минут последили за местом его приводнения, а потом пусть вернутся в гавань. После этого включайте радиомолчание. Даже эсэмэски близким запрещаю отправлять, пока миссия не завершится. Одного сообщения достаточно, чтобы всех нас вычислить. Нашему Пиро мы дадим час на то, чтобы выполнить задание и вернуться сюда. Если он не уложится в отведенное время, уплывем без него.
— А что с девчонкой будем делать? — спросила Вихрь Жук.
Мандарин протянул Левеку руку, и тот вернул ему кольца.
— Вы что, думаете, что-то изменилось, мисс Жук?
Вихрь Жук вовсе не была девочкой-цветочком и в свое время уложила в одиночку целый отряд российского спецназа, вооруженная лишь вилколожкой и двумя заколками для волос, но даже она была недостаточно смелой, чтобы выдержать взгляд Мандарина.
— Нет, шеф. Я так не думаю.
Мандарин решил сделать заявление.
— Возможно, вы полагаете, что если Старк предпочел трусливо свести счеты с жизнью, вместо того чтобы сразиться со мной, моя репутация теперь каким-то образом запятнана?
Жук побледнела и отрицательно замотала головой:
— Нет, шеф. В это я никогда не поверю. Никогда. Я сейчас жива и стою здесь исключительно благодаря вам. Так что моя жизнь полностью в вашем распоряжении.
— В таком случае, мисс Жук, почему вы задали этот вопрос? Вы же не хуже меня знаете, что именно случится с девочкой.
Левек явно изголодался по свежей кровушке:
— Можно я это сделаю, шеф? Я в ужасном настг’оении.
— Нет, Фрэдди, — ответил Мандарин. — Мисс Жук задала вопрос, и теперь она должна ответить на него своими действиями.
Жук сглотнула, но возражать не осмелилась. Если бы она возразила, то проделала бы тот же маршрут со скалы в море, что и Старк только что.
— Я все сделаю, шеф, — ответила она. — Считайте, что все уже сделано.
— Хорошо, просто замечательно, — ответил Мандарин, и к нему вернулось хорошее настроение. — Только побыстрее. Или помедленнее, как вам больше нравится. У нас еще целый час.
«Лучше пусть будет побыстрее, — подумала Жук. — Да, точно побыстрее».
Она запустила мотор, и квадроцикл, ревя, помчался вдоль берега по направлению к средневековой тюрьме — поскорее, пока она не передумала.
Многие подростки страдают довольно типичными болезнями: прыщи, астма, негативное отношение к собственному телу и так далее. Но характерная черта подростков, которая чаще всего дьявольски выбешивает людей любого другого возраста, — это тот факт, что подросткам, по их мнению, уже всё известно. Для этого явления даже существует медицинский термин: метакогнитивная наивность. Тинейджеры даже не допускают мысли, что их соображения — это просто одна из возможных интерпретаций происходящего, и убеждены, что зрят в самую суть вещей. Большинство подростков выходят из этого состояния всезнаек, просто-напросто вырастая и проходя один за другим все необходимые этапы эмоционального развития, но Сиршу Тори от метакогнитивной наивности собирались излечить другим способом — а именно насильственной смертью.
Ирония состояла в том, что произошедшие события уже помогли ей вступить на путь исцеления, так что никакого лечения больше не требовалось.
«Хотя я сомневаюсь, что Мандарин примет это во внимание», — думала Сирша, ожидая, пока приспешники террориста вернутся и прервут ее недолгое заключение.
Сирша знала о метакогнитивной наивности всё, но не верила, что сама ею страдает, потому что ей в самом деле было известно практически всё. Ну, точнее, было известно до того момента, когда Мандарин вывернул ее гениальный план наизнанку. Это на время расстроило ирландку, пока, наконец, она не осознала, что на самом деле Мандарин ничего наизнанку не выворачивал. Он просто паразитировал на ее планах, преследуя свои собственные цели.