Лучше приберечь слова до нужного момента.
Она аккуратно расчищала путь перед собой до тех пор, пока шлем не наткнулся на провод, проходивший вдоль задней стенки шкафчика. Через пару секунд на пустом дисплее мягко замигал значок батарейки.
«Моя Полярная звезда, — подумала Сирша. — Может, ты и не приведешь меня домой, но зато приведешь ко мне Старка».
Теперь оставалось только лежать неподвижно, ожидая, пока шлем напитается энергией от батарей корабля, и молиться, чтобы никто не заметил потерь энергии. А еще, чтобы не вздумали себя проявить биологические потребности — если Жук сделает музыку потише, Сиршу может выдать даже бурчание в животе.
«Ну давай, Железный Человек, — подгоняла она мысленно. — Просыпайся и пошли героя мне на выручку».
«Серьезно, теперь ты считаешь этого спесивого миллионера героем?»
«Ну, может, не прямо героем, но все-таки он сумел остановить Вангера, несмотря на пиротехническое шоу. Так что потенциал у Старка есть».
НАМЕКИ И ЗАГАДКИ
Тони покачивался в оцепенении, вызванном анестезией, наполовину спящий, наполовину бодрствующий. И в этом состоянии между сном и явью ему привиделся его отец: столь же сногсшибательно красивый, каким Тони его запомнил, за исключением абсолютно белых глаз. Но Тони знал, что спит, и потому не испугался. Однако ему было интересно, что хочет сказать ему его подсознание.
— Пап, — сказал он, — что стряслось?
— Главное, не трясись, — ответил отец. — Тебе пока вставать нельзя. Парень Мандарина тебя знатно отделал.
— Ну да, тут ты меня поймал. Но видел бы ты этого парня, Вангера!
— О, я его вижу, — сказал Говард Старк. — Он тоже здесь, все еще пытается собрать себя по частям. Еще одна жертва Старков.
— Ну пап, это нечестно. Он сам виноват. Я спас множество людей.
Говард пожал плечами, и его белые глаза сверкнули:
— Спас, убил… Какая разница! Просто бизнес.
— Твой бизнес, — возразил Тони.
Говард прикрыл глаза, и на мгновение эти страшные белые огни исчезли.
— Я знаю, сынок. У меня было время подумать. Ты был прав. Абсолютно прав насчет всего. Duran Duran — отличная группа, и твоя прическа всегда выглядела потрясающе. И более того, мы с матерью всегда гордились тобой.
Но Тони на это не купился:
— Подсознание, придумай что-нибудь получше! Мой отец не был любителем раздавать комплименты направо и налево.
— Поймал, — ответил Говард. — Я просто говорил тебе то, что ты всегда хотел услышать.
Когда-то это бы удовлетворило Тони, но сейчас он хотел большего.
— А как насчет какого-нибудь откровения? Крупиц мудрости загробной жизни?
Говард моргнул; белые огни мигнули и снова вспыхнули.
— С этим сложнее. Нам разрешено говорить только туманными намеками и загадками.
— Скажи, что я должен сделать. Я тут пытаюсь разгрести все, что мы, Старки, успели натворить.
— Помнишь, что я говорил насчет игрушек?
— Шутишь? Я никогда не забуду.
Тони откашлялся и произнес глубоким голосом своего отца с акцентом жителя Нью- Йорка пятидесятых годов:
— В этом мире нет игрушек, сынок, — это просто недоделанное оружие.
— Ну, если коротко, то да. А вот теперь настало время загадок. Слушай внимательно, сынок.
— Ну отлично, — сказал Тони. — Намеки и загадки. Мне, пожалуй, больше нравилось, когда ты просто меня игнорировал.
Говард устремил прожекторы своих глаз прямо на Тони и произнес:
Тони взвыл:
— Да ладно тебе, пап! Это же просто какая-то чушь наподобие предсказаний из печенек! Мы же Старки. Мы не оперируем абстракциями. В конце концов, у меня есть дела! Вопросы жизни и смерти! Не мог бы ты выразиться яснее?
Говард Старк вздохнул:
— Тебе стоит слегка окультуриться, Тони.
— Пап, ну хотя бы намекни! Пожалуйста! Что за пустота? Это настоящая пустота в каком-то конкретном месте? Или метафорический образ?
— Хорошо, сын мой. Я тебе подскажу. Слушай внимательно.
— Значит, вот как ты теперь заговорил.
— Пустота, о которой я говорил… на самом деле это сигнал. Мы получили сигнал.
От пояснения не стало понятнее ни на йоту.
— Это даже хуже загадки. В каком смысле «сигнал»?
Говард широко раскрыл глаза, и сон Тони заполнил ослепительный свет.
— В самом прямом смысле. Кто-то пытается с нами связаться.