— Есть какой-то другой способ доставить сюда помощь? — спросила Сирша, и обе сестры начали сверлить Старка пристальным взглядом зеленых глаз.
— Ого, — ответил Тони. — Давление. Глаза ирландцев не столько смеются, сколько выпускают смертельные лучи.
— Ну давай, громила, — произнесла Лиз, постучав по шлему к большому удовольствию сирот. — Есть там кто-нибудь? У тебя наверняка припрятаны на черный день какие-нибудь полезные игрушки.
— Игрушки… — произнес Тони, и одно лишь звучание этого слова перенесло его на десятилетия назад, в офис его отца. В тот далекий день, когда секретарша Аннабель так сильно злилась на него за то, что он отвел ее дочь Сисси — то есть, нет, Сесилию — полюбоваться на дельфинов.
Внутри шлема Тони закрыл глаза и вспомнил их прогулку по берегу. Он чувствовал на своей коже теплый бриз с Тихого океана и слышал крики, доносившиеся с колеса обозрения.
«Моя прическа. Боже, она была идеальна».
Потом в воспоминание вторгся Говард Старк, и Тони почувствовал, что у него засосало под ложечкой.
«Почему ты никогда не слушаешь меня, папа?»
Тони Старк был достаточно умен, чтобы понимать, что причина, по которой он так рьяно выполнял оружейную программу «Старк Индастриз», состояла в том, что неожиданно погибли его родители, а также в обещании, которое вытянул из него отец.
— Я даю тебе слово, папа, — сказал он тогда. — Никаких игрушек, только оружие.
И именно в тот момент детство Тони закончилось.
Теперь Тони был более чем когда-либо уверен: он должен не только избавить мир от оружия, выпущенного «Старк Индастриз», но и продолжить активную работу по установлению мира.
И, приняв более сложное решение, чем когда-либо, Тони почувствовал себя чуть легче, как будто с его плеч исчезла какая-то тяжесть.
Он открыл глаза и понял, что сестры Тори все еще пронзают его взглядами своих изумрудных глаз. Сироты рассматривали его с неподдельным интересом, как будто Старк был роботом из космоса, — все, кроме Ахмеда, который пытался выпрямить ствол своего АК-47.
— Ну что, босс? — спросила большеголовая проекция Сирши. — Есть у вас что-нибудь, что могло бы доставить сюда лекарства, и при этом не подняло бы на уши Сержа?
Тони моргнул, и забрало на шлеме Железного Человека поднялось. Почти тотчас же его укусил москит, но он не обратил на это внимания, потому что костюм сразу сделал ему противоаллергический укол, чтобы лицо не распухло.
Он всей грудью вдохнул сладкий ночной воздух и сказал:
— Да, кое-что есть. Целый рой кое-чего, если честно. Например, подобные маленькие кровопийцы. Они прилетят сюда прямо под носом у Сержа, а он ничегошеньки не заметит.
Картинка с Сиршей на стене кивнула в знак одобрения:
— Думаю, я знаю, куда вы сейчас полетите, босс.
— А я знаю, куда ты сейчас отправишься. В Тринити-колледж, получать докторскую степень.
Сирша застонала:
— Да ладно вам. Мы это уже обсуждали. Эти парни такие старомодные. Они не узнают пентакварк, даже если он их за нос укусит.
— Тем не менее, я нанимаю только квалифицированных работников. Так что если хочешь работать на меня, пора начинать штудировать книги.
На лице Сирши сменилось несколько выражений, и казалось, что она пытается надуть невидимый воздушный шар. Наконец девушка остановилась на неохотном согласии, которое по сопутствующему выражению лица сильно напоминало продолжительный запор.
— Хорошо, босс, — сказала она. — Я получу докторскую. Как минимум две. Вряд ли на это уйдет больше года.
— К этому моменту Лиз уже вернется домой, — сказал Тони. — Так что будет двойной повод отметить.
Лиз использовала упоминание своего имени, чтобы вклиниться в разговор.
— Это конечно прекрасно, что вы двое так хорошо все распланировали, но мы, вроде как, говорили о системе доставки. Припоминаете?
— В самом деле, — ответил Тони. — Я не против помочь вам, ребята. Даже воинственному Ахмеду.
— Что за система? Как она работает?
— Я называю их ТОТами. Крошечные насекомообразные, которые могут улизнуть от любой слежки. Они однократные и способны биоразлагаться. Как только ТОТ доставил посылку, он становится бесполезной игрушкой для детей. Никто никогда не превратит этих малышек в оружие.
Лиз нахмурилась:
— Вы говорите о дронах? Но дроны же и есть оружие.
— Они были оружием раньше, — ответил Тони, и от этих слов у него радостно сжалось сердце. Вместе с легкостью в сердце на его лице расцвела улыбка, более яркая и искренняя, чем любая из тысяч улыбок, которые он раздавал журналистам. — Но теперь это игрушки.