– Хорошо, что вы пришли, – сказала миссис Бренниган, договорившись с детьми, когда в течение недели они смогут забрать гуся, и дети ушли. – Принтер всё ещё глючит.
Я улыбнулся:
– Всё ясно. Сейчас я взгляну.
– Инструкции и справочные пособия я там уже приготовила.
Я выложил на стойку свои книги. Сверху лежал роман, который сегодня задержал меня до последней минуты. Она положила на него руку и спросила:
– Ну что, понравилось вам?
Я кивнул.
– Со второй попытки.
– Я знала, – довольно сказала она и принялась списывать книги.
– Но конец я так толком и не понял, – сознался я. – Чего это он приковал себя цепью к воротам своего противника, и никто палец о палец не ударил, глядя, как он умирает с голоду.
Тонкая улыбка скользнула по лицу миссис Бренниган.
– В старой Ирландии, – объяснила она, – это было величайшим бесчестьем для врага: умереть от голода на пороге его дома.
– Ах, вон в чём дело, – озадаченно сказал я. Мои предки хоть и происходили из этой страны, но в такие моменты я понимаю, насколько я здесь всё-таки чужой.
Уложив сданные книги в коробку – работа для практикантки на завтрашнее утро, – миссис Бренниган открыла мне кабинет. Он находился в заднем помещении, за белой узкой дверью, настолько неприметной, что за первые четыре года в Дингле я её ни разу не увидел: я мог бы под присягой поклясться, что до 1998 года её здесь не было, и мне поверил бы любой детектор лжи.
В кабинете стояло несколько застеклённых шкафов, забитых чучелами животных, которым не нашлось места в зале, на верхних полках библиотеки. Пока я усаживался перед компьютером, миссис Бренниган взяла чучело лисы с явным намерением засунуть в шкаф и его. На первый взгляд, это намерение было неосуществимо.
– Знаете, – сказала она задумчиво, стоя перед раскрытыми дверцами шкафа и изучая расположение мышей, кроликов и канюков, – иногда я всерьёз думаю, что это божья кара. То, что случилось с моим мужем.
– Что-что? – Я рассеянно поднял взгляд. Я уже углубился в поиск упорствующего задания для принтера.
– Это шло по нарастающей, понимаете? Вначале это были животные, которых сбили машины. Потом птицы, которых кто-то подстрелил. Но ему это не нравилось. Раны, дырки от выстрелов. Приходилось, естественно, штопать, чинить, но следы всё равно оставались, это портило вид. По-настоящему ценны только те чучела, которые не имеют повреждений. Безупречные экземпляры.
– Понимаю, – сказал я.
Она передвинула деревянную подставку с совой и голубем в попытке расчистить место для лисы.
– Он начал покупать животных живьём. Когда он расширял гараж, да так, что даже перекинул его через канал, до задней границы нашего участка; он его практически удвоил, – я думала, он строит загон. На самом деле он построил газовую камеру.
– Газовую камеру? – эхом повторил я. Такое не каждый день услышишь.
– Небольшую, размером со шкаф, с клетками внутри, с мягкой обивкой. Чтобы животные падали мягко, не повреждая своё оперение или бороду, оставались целыми, понимаете? Камеру можно было изолировать от воздуха и подключить к ней выхлоп машины. И он это делал. Снова и снова. Под конец он стал просто одержимым. – Она кивнула на зверинец за стеклом: – Все эти животные погибли именно таким образом. Невредимо для шкуры.
Я смотрел на бесчисленные стеклянные пары глаз, которые пялились из шкафа в пустоту, и внезапно почувствовал жуткое родство: разве не таким же был и мой собственный искусственный глаз? Если не считать, что он стоит в миллион раз дороже и в него встроено бесчисленное количество техники.
– И зачем я вам всё это рассказываю? – Она повернулась ко мне, храбро улыбнувшись: – Ну, вы уже нашли ошибку?
– Пока нет, но сейчас непременно найду. – Мне понадобилось больше времени, чем ей, чтобы вернуться в действительность, но уже в следующем окне, которое я кликнул, появилось искомое задание, ожидающее очереди на печать, и я стёр его в два клика. – Готово.
– Чудесно, – сказала она. – Спасибо. За это вы можете взять сегодня несколько самых лучших книг. При условии, что выберете их за оставшиеся… – она взглянула на часы над дверью, – восемь минут. – Её оживление сменилось озабоченностью: – Сегодня мне надо уйти вовремя, у сиделки моего мужа по вторникам репетиция в церковном хоре. Оставьте, компьютер я выключу сама.
Я побродил немного между рядами стеллажей. Они едва доставали мне до плеча, отчего библиотека казалась больше, чем была на самом деле. Хотя тут был каталог, я никогда им не пользовался, а предавался воле случая, беря то, на что глаз упадёт. Последняя посетительница, полноватая девушка, поглядывала на меня скептически. Она уже отложила целую охапку книг, с которыми ей не управиться до серебряной свадьбы, а ей всё было мало.