– Да, наверное.
Переплетённые над нашими головами ветви железных деревьев действительно обрублены, а цветущие деревца в кадках лишены корней. К моему стыду и смущению, мои земные линии силы незримо тянутся к мёртвой и умирающей древесине.
Тянутся, как голодный к куску хлеба.
– Как странно… – вздыхает Джаред. – Почему гарднерийцы, что бы они ни строили, всегда копируют леса и в то же время ненавидят живые деревья и жаждут предать их огню?
– Такая у нас вера, – неловко объясняю я. – Мы покоряем природу, потому что в ней живёт дух Зла.
Глаза Джареда обиженно сверкают.
– Очаровательная выдумка!
Те деревья на пустоши… они не желали мне добра. Шептали мне на ветру. Чувствовали магию в моих линиях силы…
– А знаешь, что ещё непонятнее? – спрашивает Джаред.
Я качаю головой и молча смотрю на него.
Джаред оглядывает просторный зал.
– Большинство пар здесь друг друга терпеть не могут.
– Ты серьёзно?
– Да. Больше половины. Ужасное ощущение.
Полагаясь на невероятно тонкое чутьё ликана, Джаред указывает на несколько неподходящих друг другу пар. А потом показывает на тех, с кем эти несчастные действительно мечтают быть рядом. Высокий, прекрасно сложенный молодой военный в серой униформе с серебряным кругом стоит рядом с прелестной юной гарднерийкой. Судя по линиям на их руках, они обручены.
– Видишь вон того юношу?
Я киваю. Джаред показывает на другого молодого человека – тоже военного стажёра, но в чёрной форме с синей, как цветы железного дерева, каймой.
– Эти двое без ума друг от друга. Я чувствую, как их влечёт друг к другу.
Приглядевшись к юношам, я с удивлением замечаю, что время от времени они украдкой обмениваются страстными взглядами. Если не обращать пристального внимания, то и не заметишь. Бедный мой Тристан… он так мечтает свободно выражать свои чувства, но боится последствий.
– Если о них узнают, то посадят в тюрьму, – говорю я.
Джаред уже наверняка почувствовал, как я разволновалась из-за Тристана.
– Не понимаю я твоих соотечественников. Вы берёте совершенно нормальные и естественные вещи и сочиняете правила, чтобы их оболгать и запретить. Глупость же! – хмурится Джаред.
– А у ликанов это разрешено? Мужчины могут жить с мужчинами? – удивлённо уточняю я.
– Конечно. – Взгляд Джареда полон жалости и беспокойства. – Запретить это было бы просто жестоко.
– И ваша вера не осуждает таких союзов?
Неужели это правда, и у ликанов мой брат не стал бы изгоем, а ему подобным не пришлось бы скрывать свои истинные чувства и наклонности?
Джаред пристально смотрит на меня, возможно, ощущая мою внезапную вспышку тревоги.
– Эллорен, – наконец сочувственно отвечает он, – я говорю правду. Нет у нас таких запретов.
Я отворачиваюсь, чтобы потихоньку смахнуть набежавшие жгучие слёзы.
– Значит, в землях ликанов Тристан смог бы жить так, как подсказывает ему природа? – срывающимся шёпотом спрашиваю я.
– Да… – Джаред колеблется, прежде чем договорить. – Однако ему пришлось бы стать ликаном.
– Но тогда он лишится магии, – резко напоминаю я. – Ведь ликанам гарднерийская магия неподвластна. – Я горько качаю головой. – Тристан – маг пятого уровня. От такой силы добровольно не отказываются. И мой брат не сможет.
Джаред мрачно кивает, соглашаясь, и во мне вспыхивает обида за младшего брата.
– Выходит, Тристану некуда идти. Он нигде не найдёт счастья и покоя.
– Есть ещё земля Ной, – тихо напоминает Джаред.
Мы оба прекрасно знаем, что жители земли Ной вряд ли обрадуются внуку Чёрной Ведьмы. В какую бы отвратительную клетку загнали Тристана обитатели всех государств Эртии!
– А ликаны танцуют на праздниках?
Надо хотя бы попытаться взять себя в руки и не давать воли раздражению, как бы плохо мне ни было!
Джаред оглядывает зал с плохо скрываемым презрением.
– Мы танцуем… Но не так, как вы. Наши танцы возникают стихийно, не по приказу. Да и, честно говоря, вы здесь танцуете… как деревянные куклы. В нашей музыке особый, очень сильный ритм, и наши партнёры в танце держатся очень близко друг к другу. А это… – кивает он на кружащиеся в танце пары, – так пляшут детишки.
Я невольно краснею, вообразив чувственный, откровенный танец ликанов.
А вот и Пейдж Сноуден – стоит у стены с небольшой группой девушек и рассеянно отправляет в рот маленькими кусочками изысканные угощения. При виде направляющегося к ней Сайлуса Бэйна на её лицо набегает тень. Мне и самой трудно скрыть отвращение – Сайлус в своей чёрной военной форме с сияющей волшебной палочкой у бедра держится так же дерзко и улыбается так же жестоко, как его родственнички Фэллон и Дэмион.