– Я не знаю, как это объяснить… но мне всегда хочется говорить Лукасу только правду, – вздыхаю я.
Лукреция серьёзно обдумывает мои слова.
– У вас общие сильные магические линии, – предполагает она.
– Я почти не владею магией. У меня первый уровень – я свечку-то зажечь не в состоянии, – горько качаю я головой.
На этот раз у Лукреции готово объяснение.
– Ты путаешь наличие волшебной силы и способности ею управлять. Если ты не можешь зажечь свечу, это означает, что ты не умеешь правильно пользоваться волшебной палочкой, только и всего. Это умение само по себе не придёт. А вот магические линии с возрастом, как правило, крепнут, и очень сильно.
Я часто думаю о моих магических линиях. Такие есть у всех гарднерийцев, и, когда мы взрослеем, магия движется по этим воображаемым каналам быстрее. Различают линии земли, воды, воздуха, огня и света. И с тех пор, как я ношу кулон из снежного дуба, подарок Лукаса, мне кажется, я чувствую в себе отголоски магии. Непроизвольно сжав кулон, я снова ощущаю всплеск жаркой волны.
– А вы чувствуете ваши магические линии? – осторожно спрашиваю я.
Мне говорили, что у Лукреции четвёртый уровень, она маг водной стихии, но женщинам не положено носить серебряные нашивки на мантии, потому подтвердить эти слухи я никак не могу.
– Да, – отвечает она. – Моя магия всегда со мной. Иногда она бушует во мне, как океан, а порой это лишь ручейки, струящиеся по линиям магии. Однако других линий – воздуха или огня – я в себе никогда не ощущала. А у тебя есть особая тяга к земле?
– Мне необходимо касаться дерева или деревьев, – киваю я. – А дотронувшись до деревянного предмета, я вижу, чувствую, из какого именно дерева он сделан.
Не совсем к месту я вдруг вспоминаю образ чёрного обугленного дерева, который возник у меня перед глазами, когда я целовала Лукаса.
– Когда я с Лукасом, мне кажется, что его земные линии очень сильны. И его линии будто тянутся к моим, пробуждают их.
– Скажи, Эллорен, – осторожно спрашивает Лукреция, – что тебе известно об истинном происхождении гарднерийцев?
– Профессор Кристиан говорил, что мы вовсе не «избранные» и наша кровь не так «чиста», что бы ни утверждали наши жрецы, – без колебаний отвечаю я. – На самом деле гарднерийцы произошли от дриад и кельтов.
Лукреция благосклонно улыбается в ответ на моё неприкрытое святотатство.
– Твоя семья, равно как и семья Лукаса, происходит из очень сильного рода дриад, на что указывает ваша тяга к земле и сильные земные линии. А потомки сильных дриад не могут лгать друг другу.
– Такая честность скорее обернётся против меня, разве нет?
– А ты попробуй сосредоточиться на хорошем, что есть в Лукасе, – советует Лукреция. – Перестанешь волноваться, и он почувствует себя свободнее.
Невысказанные пожелания проректора Квиллен вполне понятны, и я вспыхиваю, вспомнив обольстительные поцелуи Лукаса и пьянящие чары его магии. Но как же я могу думать о Лукасе, если на самом деле мне нравится Айвен?
Вот только Айвену я не нужна. Он только что на моих глазах обнимал Айрис… Значит, остаётся Лукас. Что ж, заодно помогу Сопротивлению.
– Хорошо, – киваю я, не выпуская кулон снежного дуба и чувствуя жар в груди. – Я продолжу встречаться с Лукасом.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СОВЕТА МАГОВ
№ 156
Каждый, пересекающий в любом направлении границу благословенной страны Гарднерии, обязан пройти проверку железом.
Глава 2. Встреча
Припорошённые снегом улицы ослепительно сияют в солнечных лучах.
Я бреду по Верпаксу в толпе прохожих мимо склада у мельницы, прислушиваясь к топоту копыт. От яркого света слезятся глаза, дыхание в морозном воздухе вырывается клубами тёплого пара. Покрытые снегом вершины Южного хребта пронзают облака, как лезвие кривой сабли.
Как мало я могу сделать… На мгновение меня охватывает пугающая безысходность. Однако, что бы ни происходило, какие бы ужасы ни творились в наших землях, великолепные пики хребта по-прежнему устремлены ввысь. На их красоту больно смотреть.
Я опускаю тяжёлую коробку с колбами и пузырьками, доверху наполненными микстурами, на землю и прислоняюсь к дереву, не сводя глаз с белоснежных вершин. Дерево служит мне надёжной опорой, и, едва коснувшись его шершавой коры, я вижу, каким оно бывает летом, опушённое ярко-зелёной листвой. Левой рукой я привычно тянусь к резному кусочку снежного дуба на шее.
Меня пронизывает пьянящий восторг магической силы, я втягиваю холодный воздух, стараясь почувствовать линии, по которым течёт энергия земли, однако к уже знакомым ощущениям добавляются другие – жаркие, искрящиеся.