Выбрать главу

— Как я могу уничтожить этих волков? — сокрушенно спросил Джихангир. — Если я буду преследовать их в глубь степей, то рискую быть отрезанным и разбитым. Скорее же всего они, ускользнув, сожгут город в мое отсутствие. Последнее время они обнаглели больше обычного.

— Это из-за нового атамана, который объявился среди них, — отвечал Газнави. — Ты знаешь, кого я имею в виду.

— Да, конечно! — живо откликнулся Джихангир. — Это дьявол Конан; он даже более дикий, чем козаки, к тому же он хитер и ловок, как горный лев.

— В основном эти его качества питает инстинкт дикого животного, а не умственные способности, — отвечал Газнави. — Другие козаки, по крайней мере, являются потомками цивилизованных людей. Он же варвар. Однако устранить его означало бы нанести им сокрушительный удар.

— Но как? — требовательно спросил Джихангир. — Он неоднократно уходил из расставленных ловушек, которые, казалось, обрекали его на верную смерть. Делал ли он это, руководясь инстинктом, или за счет смышлености, имеет второстепенное значение — главное, что он каждый раз ускользал от нас.

— До поры до времени. Для каждого зверя и каждого человека существует западня, которой он не избежит, — молвил Газнави. — Когда мы вели переговоры с козаками по поводу выкупа пленных, я имел возможность наблюдать этого Конана. Он весьма охоч до женщин и хорошей выпивки. Не привлечь ли нам твою пленницу Октавию? Прикажи привести ее сюда.

Джихангир хлопнул в ладоши, и бесстрастный евнух-кушит, словно идол из блестящего эбенового дерева в шелковых панталонах, склонился перед ним и, выслушав приказ, удалился выполнять поручение. Очень скоро он вернулся, ведя за руку высокую красивую девушку, чьи золотистые волосы, ясные глаза и светлая кожа не оставляли сомнений по поводу ее расы и чистоты крови. Ее короткая и открытая шелковая туника, подпоясанная на талии, подчеркивала изумительные контуры великолепной фигуры. Прекрасные глаза сверкали возмущением, а яркие губы были Надуты, но плен научил ее покорности. Она стояла перед своим хозяином, опустив голову, пока он не сделал ей знак сесть на диван рядом с ним. После этого он вопросительно посмотрел на Газнави.

— Мы должны заманить Конана, увести его от остальных козаков, — коротко бросил советник. — Сейчас их военный лагерь разбит где-то в нижнем течении реки Запорожки. Она, как тебе хорошо известно, в этом месте заросла непроходимым тростником. Это настоящие болотистые джунгли, в которых завязла и распалась на отдельные отряды наша последняя экспедиция, закончившаяся тем, что эти неуловимые дьяволы разбили нас наголову.

— Я не намерен забывать об этом, — сказал Джихангир, скривившись.

— Есть необитаемый остров у побережья, — продолжал Газнави, — называется он Ксапур Твердокаменный, из-за нескольких древних развалин, расположенных на нем. У этого острова — одна особенность, которая делает его очень удобным для нашей цели. Там негде пристать, прямо из воды круто поднимаются утесы высотой примерно сто пятьдесят футов. Даже обезьяна не могла бы преодолеть их. Единственное место, где может пробраться наверх или спуститься человек, — это узкая тропа на западной стороне, напоминающая разрушенную лестницу, ступени которой высечены в скалах.

Если бы мы сумели заманить Конана на этот остров одного, то, вероятно, не составило бы труда расстрелять его из луков, как льва на охоте.

— С таким же успехом можно желать луну с неба, — прервал нетерпеливо Джихангир. — Что ты предлагаешь? Послать ему гонца и умолять, чтобы он вскарабкался на утесы и ждал там нашего прихода?

— Именно так!

И видя на лице Джихангира изумление, Газнави продолжил:

— Мы попросим козаков начать переговоры по поводу пленных на границе степи у Форта Горн. Как обычно, мы подойдем с войсками и встанем лагерем под крепостью. Они также явятся вооруженные до зубов, и переговоры соответственно будут протекать с обычным недоверием и взаимной подозрительностью. Но на этот раз мы возьмем с собой, как будто случайно, твою красивую пленницу.

Октавия изменилась в лице и слушала с возрастающим интересом, видя, что советник кивнул в ее сторону.