Железный Феникс 2
Глава 1
Почитай старших
От обгорелого дверного проёма, расталкивая плечистых родственников, пробивается мальчишка, встреченный мной перед советом клана. Его глаза пылают яростью, ноздри свирепо раздуваются, а хлипкие кулаки судорожно сжаты. Двигается он так быстро, что никто не успевает заступить ему дорогу.
Пацан подлетает к сидящему на полу Ангвару — и внезапно отвешивает ему звонкий подзатыльник!
— Чего молчишь, сопляк⁈ — ярится мелкий. — Язык проглотил⁈
На изуродованной физиономии Ангвара отражается сперва бешенство, затем изумление.
— Отец? — почти неслышно бормочет он. — Разве это вы?
Пацан нависает над взрослым, сложив на груди руки.
— А на кого похож? — спрашивает издевательски. — На тварь из Бездны? Или на идиота, который плевать хотел на отцовские заветы?
Родственники неуверенно перешёптываются. Ангвар хмурится. Точнее, пытается это делать. Орлина смело выступает вперёд.
— Приветствую, старейшина Олгаф, — женщина церемонно кланяется мальчишке. — Прошу прощения, что не узнала о вашем прибытии заранее. Иерарх будет оповещён немедленно.
Вежливость матриарха не производит на пацана ни малейшего впечатления. Он сурово зыркает на Орлину и неприветливо произносит:
— С тобой мы попозжа поговорим, девочка. Тоже есть к тебе пара вопросов.
Сердитый взгляд скользит по мне, но загадочный ребёнок, не говоря ни слова, поворачивается к приунывшему Ангвару.
— Ни на миг тебя оставить нельзя, — неласково выговаривает он. — Сразу свару устраиваешь на ровном месте. Я тебе что тогда про Сердия сказал?
— Так я же ничего против него… — мямлит Ангвар. Сейчас он жутко похож на нерадивого школьника, которого директор поймал в туалете с сигаретой.
— Что я тебе тогда сказал⁈ Отвечай как есть, не то получишь!
— Что Сердий подходит на эту роль лучше меня… — ещё более невнятно бормочет Ангвар.
Смотреть на этого великовозрастного обалдуя совсем неприятно. Особенно если вспомнить, сколько пафоса было при любой нашей встрече. Вот так всегда и бывает: сколько бы дрянь не дула щёки, пытаясь выглядеть важной, сущность всё равно не спрячешь. И однажды эта гнилая начинка станет очевидна всем, кто взглянет на дрянь хоть одним глазом.
— А ты что ответил? — наседает между тем мальчишка.
— Что буду во всём его поддерживать…
— Вот именно! — тычет ребёнок в Ангвара пальцем. — И двадцати лет не прошло, как я передал дела. Прихожу в родное поместье, а тут что творится?
Ангвар понуро опускает голову, но упрямо бормочет:
— Ничего не творится…
Физиономия пацана краснеет от ярости. Он замахивается, чтобы отвесить заместителю Иерарха очередной подзатыльник. Но опускает руку.
— Прибил бы, право слово! — в сердцах произносит он. — Скажи спасибо, что тебя заранее так отделали, что бить уже не к чему.
Мальчик с минуту разглядывает Ангвара, будто размышляет, что такого ужасного с ним сотворить, кроем побоев. Затем устало трёт лоб, виски и просто продолжает:
— Ничего не творится, говоришь? Пока Сердий выполняет обязанности перед государством, ты и твои подпевалы, — он неласково зыркает на окружающих Ангвара сородичей, — устроили тут судилище. Раз! — Олгаф загибает указательный палец. — Приплели к внутренним делам клана постороннего. Два! Всем показали, что клан Воскресенских на грани раскола. Три! Другие Иерархи с кайзером во главе со смеху покатываются, на вас, идиотов, глядючи… Нестабильного ребёнка до нервного срыва довели. Четыре!
«Нестабильный ребёнок» — это он про меня что ли? На себя посмотрел бы для разнообразия.
— Не было никакого срыва, — хмуро произношу я. — Было справедливое наказание.
Орлина шикает и дёргает за рукав, но я не обращаю на неё внимание. Мальчик шустро поворачивается ко мне и прожигает взглядом:
— Справедливость наказания определяет суд. Почему ты решил, что знаешь, как справедливо, а как — нет?
Пожимаю плечами:
— А суд откуда знает?
— Любой суд действует в рамках закона, — объясняет, будто я и правда маленький.
— И что же, — усмехаюсь я. — все законы справедливы? Все судьи неподкупны и непогрешимы? Ты точно в этом уверен? Тогда ты наивнее любого малыша.
Олгаф хмурится и неодобрительно поджимает губы.
— Вредные ты рассуждения глаголишь, — говорит он. — И откуда только набрался?
— Впитал с молоком матери, — язвлю я. — Странно, что больше никто не сподобился.
— Законы, конечно, разные бывают, — медленно произносит мальчик. — И судьи тоже. Но если каждый желающий понесëт свою справедливость в мир, начнëтся хаос. Соблюдение законов и правил — вот основа благополучия общества.