— Никак невозможно — польза. До-ку-мен-та-ци-я есть. Взглянешь?
Темнокожая фейри складывает ручки на груди и закатывает глаза. На её личике написана мировая скука.
А на физиономии пристающего заводилы появляется злость.
— Да на кой мене твоя документация? — сипло возмущается он, оглядываясь в поисках поддержки на своих соратников. Те охотно кивают, подтверждая сказанное. — Эт пускай кайзеровы грамотеи читают, раз ни к чему более непригодны. У нас разговор короткий — или плати, или…
Улыбка рогатого превращается в оскал. А только что стоявшая рядом Гайла вдруг резко бросается вперёд. Она мигом подступает к спорщиком и вклинивается между ними.
— А ну прочь пошли! — шипит на местных, сверкая кроваво-красными глазищами. Выглядит не слишком внушительно. Если бы я не видел Гайлу в деле, просто посмеялся бы и предложил не встревать в чужие разборки.
Но мужики, кажется, тоже кое-что в своей жизни повидали. Поэтому вмиг теряются и отступают назад.
— Вомпер, — выдыхает кто-то. И это слово будто служит для них сигналом к бегству. Уже через несколько минут поле боя остаётся за девушкой.
А рожа зеленоволосого впервые за всё время становится кислой.
— Зачем мешать подружиться? — с трагическим надрывом вопрошает он. — Теперь буду в печали и умру молодым.
Гайла резко поворачивается к нему… и внезапно в притворном ужасе прижимает ладони к щекам.
— Ой, — испуганно лепечет она, — это были ваши друзья? Я думала, что они вам докучают…
— Без разницы, — отмахивается рогатый. — Нам пора, Ориа. Оставаться счастливы, барышня.
Этот подозрительный тип коротко кивает и направляется по своим делам. Чернокожая фея, однако, догонять его не спешит. Она зависает напротив Гайлы и молча отвешивает ей церемонный поклон. И только после этого бросается следом за рогатым.
Гайла смотрит им вслед, пока мы подходим ближе.
— Стоило ли вмешиваться? — с интересом спрашиваю я. Гайла не слишком похожа на героиню, которая приходит на помощь первым встречным.
— Просто я вспомнила, — отзывается девушка. — Цветные волосы у дрейни — признак высокого статуса. А длинными их могут носить только особо приближённые к царю. И рога — видел, какие яркие? Слишком подозрительно.
Да уж, комбо то ещё. И не важно даже, чем бы закончился конфликт — побитым иностранцем или изувеченными местными. Всё равно международный скандал обеспечен. А если к этому добавить причину, по которой мы сюда прибыли…
— У дрейни очень прочные отношения внутри нации, — поддакивает Захар. Лицо у него покраснело, глаза лихорадочно блестят. — Но я бы посмотрел на него в деле. Говорят, их магия, хоть и слабая, но довольно зрелищ…
— Фу, — некультурно прерывает одногруппника Нинон. — Оставь свои фанатские бредни при себе, заучка.
— Нам действительно пора, — кивает Гайла. — Советник сообщил, что для нашей экскурсии уже всё готово. Найти эфилёт после недавних событий оказалось непросто.
— Эфилёт? — помимо воли повторяю незнакомое слово.
Гайла терпеливо объясняет:
— Так называются суда, с помощью которых мы путешествуем через эфирные воды. Ни разу таких не видел, да?
Отрицательно качаю головой.
— А ведь раньше мы умели плавать прямо по воде, — задумчиво произносит девушка. — Но теперь и это нам недоступно. Идём.
Усмехаюсь:
— Так говоришь, словно видела всё своими глазами.
Гайла бросает на меня красноречивый взгляд — ну да, мол, видела, и что такого? А я припоминаю услышанную от кого-то байку, что кхелоты появились всего лишь тридцать лет назад. А до этого безвылазно сидели на своём острове — то ли в спячке, то ли вообще в заморозке. Так что всё возможно.
Пока топаем к месту назначения, с интересом оглядываюсь по сторонам. Город Выберг оказался небольшим — дома в основном одно- и двухэтажные. Местность ровная, полого спускается к морю. Так плавно, что порт даже отсюда виден как на ладони. Но, несмотря на дневное время, особого движения там не видно. Погрузочные механизмы скучают без дела, мелкие и крупные суда печально стоят на приколе.
Выходной у них что ли? Или боятся выйти в море после исчезновения экскурсии? Как-то слишком для небольшого, судя по россказням Рах Шана, происшествия.
Входим на территорию порта, и я убеждаюсь, что тут что-то неладно.
— Забастовка в честь солидарности с пропавшими дрейни? — ехидно усмехаюсь. — Дружба навек, братство народов. Правда что ли?
— Кажется, в море никто не выходит, — Нинон с крайне озабоченным видом оглядывается по сторонам. — Нам точно не придётся добираться до места вплавь?