Кайзер хмыкает, но всё-таки отвечает:
— То, чем вы занимаетесь сейчас — детские игрушки. Я же предлагаю настоящую работу. Дела государственной важности. С соответствующими полномочиями.
Ненадолго задумываюсь. Полномочия — это хорошо. А вот подобное предложение от человека, который в открытую не ладит с моей семьёй — довольно подозрительно.
— По какой причине вы мне это предлагаете? — спрашиваю прямо.
Кайзер пожимает плечами:
— Просто вижу, что вы подходите под эти задачи лучше всего… А! Сомневаетесь, потому что считаете мои отношения с вашими родственниками несколько натянутыми? Напрасно. Я меритократ по натуре, так что привык окружать себя способными людьми.
Вроде логично. И даже льстит — надо же, властьимущий и в этом мире признал мои заслуги! Но что-то всё равно заставляет сомневаться. Что-то царапает. Вроде бы не касающиеся этого предложения мелочи, почти не заметные, как толчёное стекло в грязной воде. «Беседы» со мной вместо поиска реальных виновников. Слишком раннее показное празднование. Особенно, если учесть, что при нападении пострадала не только резиденция, но и некоторые районы Ланинграда. Погибших, правда, оказалось не так уж много: над разрушением донжонов советник Рах Шан постарался на славу.
А ещё совершенно непонятны мотивы главных участников. Зачем Горев всё это устроил? Сколько ни думаю — всё равно его не понимаю. Ни революционером, ни особым злодеем он не выглядел, как ни крути. Ну да, превратился по итогу в монстра, с кем не бывает. Но фанатиком, как тот же Вилис, он мне совсем не показался. Зачем тогда напал на послов? Вопросы…
Пока я думаю, кайзер поднимается с кресла и отходит к окошку. Разглядывает происходящее за стеклом так, будто впервые видит.
— Я очень благодарен за ваше предложение, — наконец дипломатично начинаю я. — Однако мне необходимо больше времени для принятия такого серьёзного решения.
Кайзер поворачивается от окна всем телом. На его физиономии написана крайняя степень неодобрения.
— Вы, верно, не понимаете, — негромко произносит он. — Но я не предлагаю такие вещи дважды.
— В таком случае, я вынужден отказаться, — тоже поднимаюсь со своего места. — Не люблю, когда приходится что-то делать впопыхах.
— Все ваши соратники уже согласились, — сообщает он неожиданное. — Я собираюсь признать вечных официально. Отряд Ястребов станет элитным магическим подразделением для решения особых задач. И для них нужен командир.
— А как же Гайла? — вырывается у меня. — Она лидер. А Райт — её заместитель.
На имени наследника кайзер недовольно кривится. Но отвечает спокойно:
— У них совершенно особый статус. Да и прослужить в рядах Ястребов они вряд ли смогут долго. Не подходят.
Гайла не сможет быть в рядах Ястребов? Вот так новость! Она сама-то об этом знает?
— И всё же отказываюсь, — качаю головой.
— Ладно, — правитель хлопает ладонью по столешнице. — Если передумаете, непременно сообщите. А пока отправляйтесь готовиться к празднику. Желаю вам завтра непременно повеселиться.
На этом аудиенция завершается. Тот же ратник провожает меня к порогу комнаты. И как только я его переступаю…
— Макс! — Гайла бросается мне навстречу, обеспокоенно заглядывая в лицо. — С тобой всё в порядке?
— Уже всё, — быстро наклоняюсь и целую мягкие губы. — В порядке.
— Точно? — будто не замечает поцелуя девушка. — Тебя… не пытали?
Качаю головой. Видно, не только мне в последние дни досталось. Девушка прерывисто вздыхает и обнимает — крепко, изо всех сил вжимаясь в моё тело. Даже не думал, что она так обо мне беспокоилась. Неловко глажу её по длинным чёрным волосам, провожу пальцами по нежной коже плеч — платье на ней открытое.
— А ты? — шепчу еле слышно. — У тебя ведь тоже всё хорошо?
Гайла кивает.
— А что посол? — продолжаю допытываться.
— Посол — пошёл, — усмехается девушка, подняв голову. И тут же утыкается носом мне в шею. — Я сделала выбор. Я остаюсь в Великой Росии, Макс. С тобой.
Ну вот, а кайзер болтал, что скоро её тут не будет. Только сжимая в объятиях красивую девушку, долго думать о каком-то там престарелом правителе невозможно.
Целую её шею у основания, дурея от еле заметного вишнёвого аромата. Хочется вдохнуть его весь — и больше не дышать, навечно сохраняя в лёгких. Вот только не получается, потому что Гайла тоже не желает стоять без дела. Её тонкие пальчики целеустремлённо стягивают с меня пиджак, а после проникают под рубашку. Гладят мгновенно покрывшуюся мурашками кожу спины. А после — возвращаются к пуговицам кажущегося ненужным элемента одежды.