Я подтянулся на мысках и посмотрел вниз. Там быстро приближалась платформа, вернее она шла медленно, но по отношению к скорости нашего лифта казалось наоборот. Она была прямоугольной формы на шести уже знакомых тросах с торцов по короткой стороне. Две здоровые цистерны, трактор, три контейнера, несколько ящиков разного размера, большие деревянные катушки для кабеля и ещё многое, что не успело запомниться, помещалось на её площади. «Харон» оказался прав: метровый торец «грузовой» прошёл мимо окон где-то в сорока сантиметрах. Дух захватывает от таких масштабов!
– А сейчас жарковато будет, – снова предупредил старик.
И правда, лифт вошёл в какую-то дымку или туман, и постепенно стал нагреваться. Ощущение парилки в бане. Но вскоре все прошло. Температура восстановилась. Спустя минут десять мимо нас на противоположенной стороне проплыла большая табличка, прикреплённая к каркасу пружины: «8000 м». И только сейчас ко мне пришло полное осознание сказанного Саней относительно глубины: сорок восемь километров. Это невероятно! По устоявшейся в нашем понимании логике, мы должны уже сейчас зажариться, как трупы в крематории. Так нет – дышится нормально, даже не жарко, если не считать небольшого участка.
– Грандиозно! – повторил я определение бригадира и вновь посмотрел вниз.
Там была бездна.
Глава 10.
Наконец лифт начал сбавлять обороты. Мы медленно спустились в большое светлое пространство и вскоре остановились. Вышли все в левую от нас дверь. Подул лёгкий еле заметный ветерок.
– Чувствуешь, Лёха! Натуральный таёжный воздух. Добро пожаловать: станция «Ленсталь», названа в честь Ленина и Сталина. Осваивайся, – Саня похлопал меня по плечу.
Первое впечатление: я оказался на улице. Этот эффект создавался за счёт большого количества света и высокого, метров в двадцать, потолка. Напоминало территорию крупного завода. На самом деле это было герметично построенное помещение размером в четыре футбольных поля, окружённое стеной из красного кирпича и покрытое сверху сваренными швеллерами, на которых крепились бетонные плиты. Станцию разделяли на три части две широкие нарисованные трассы с т-образным перекрёстком, упиравшиеся своими концами в большие ворота, установленные в стенах. То есть дороги не выкладывали из гравия, песка и асфальта, а просто расчертили белой краской сплошные и пунктирные полосы на идеально ровном железном полу с мелкими пупырышками, который занимал всю видимую площадь.
Большая часть «Ленстали», где стояли мы, где находилась шахта и лифт, отходила промышленной зоне, здесь складировали и готовили к отправке наверх технику, оборудование и цистерны. За моей спиной, почти во всю длину стены протянулись цеха, откуда доносились звуки работающих станков. Чуть дальше справа виднелись небольшие строения, типа насосных станций, электросиловых и тому подобное.
Дополнительный эффект улицы создавали три двухэтажных жилых здания, отштукатуренные и с плоской крышей. Ведь, мало кто себе может представить высокие дома, построенные в помещении. В левой части жилой половины станции стояли два барака рядом друг с другом торцом к нам. Они имели свой общий двор со скамейками столиками и небольшой спортивной площадкой, где присутствовали бильярд и два теннисных стола. У боковой левой стены ближе к центральной дороге, расположился клуб, а справа от бараков баня. Особенно поражали взгляд в этой части, возведённые в специальных коробах и ухоженные, клумбы с натуральной травой и цветами. Я сначала подумал, что они искусственные. Станция, расположенная на такой глубине, и не просто адаптированная под людей, а построенная с удобством, и, я бы даже сказал со вкусом, не могла не удивлять.
В правой части жилой половины после перпендикулярной дороги шли вдоль стены медпункт и третий двухэтажный дом. Он стоял фасадом к центру, и в его дворе так же в коробах росли плодовые деревья. Ну чем не улица! Здесь же находилась и столовая, расположенная симметрично клубу, только у боковой стенки справа. Эта часть, мало загруженная строениями, служила как бы ещё и центральной площадью. Получался очень компактный симпатичный городок. Все коммуникационные трубы, кабеля шли под самой крышей и спускались строго по вертикали к строениям. Людей, кроме нас не было видно.
– Пойдём, – бригадир повёл меня к двум корпусам.
– А зачем всё железом залили? – спросил я, постукивая каблуком по полу, проверяя его на прочность.
– Это, Лёха, и есть «железный лёд», о котором я говорил. Он естественный, его никто не делал. И потолок такой же, но с отверстиями, как огромное сито. Правда, по составу отличается. Увидишь на выезде. Ты же знаешь, что земля круглая? Вот. То ли Бог, то ли сама природа, то ли инопланетяне сделали что-то вроде двухсотметровой пустой ниши в нашей планете, для чего, никто точно не знает. Мы в ней сейчас находимся и стоим на идеально ровном железном шаре, только меньшем, чем сама земля. Понимаешь, у каждого сооружения есть каркас, вот и у нашей планеты эта конструкция типа железного скелета.