В данный момент это было имя Теодор.
Комната, куда привела Клоса молодая особа, была типичным, даже чересчур типичным, будуаром кокотки. Стены, обитые розовым дамастом, такие же шторы, большое овальное зеркало в раме. Гора цветных подушек на низкой широкой французской кровати. Только темно-ореховый письменный стол больших размеров явно не соответствовал убранству комнаты.
Молодая особа пододвинула Клосу пуф, покрытый шкурой какого-то зверя, подошла к зеркалу, поправила непокорную прическу. Ее нельзя было назвать красавицей, даже сказать, что она хороша собой. Но в ней было что-то особенное, привлекательное, женственное, что так притягивает мужчин. «Во вкусе пожилых господ», – подумал Клос.
– Итак? – Она повернулась в его сторону.
Это было ее первое слово, которое она произнесла, уже находясь в своем будуаре. Она не хотела первой называть следующие слова пароля и ждала, что скажет Клос.
– Теодор не мой приятель, – начал Клос.
– Но он все же ваш кузен? – спросила она.
– Двоюродный брат моей матери, – ответил Клос.
– Все в порядке! Ты – «J—23»! – с радостью промолвила женщина. – А я – Росе. Мы получили информацию о том, что ты приедешь в Стамбул. Шеф приказал, чтобы я оказывала тебе всевозможную помощь.
Она открыла нижние дверцы письменного стола, вынула бутылку и стаканы:
– Немного виски?
– Почему немного? – спросил Клос.
– Можешь пить сколько хочешь, но я надеюсь, что ты приехал в Стамбул не для того, чтобы увлекаться шотландскими напитками? Тебе что-нибудь требуется? Может быть, деньги?
– В данный момент я ни в чем не нуждаюсь. Может быть, потом, – задумчиво ответил Клос.
Он коротко, без особых подробностей, объяснил Росе цель своего приезда, потом спросил, известно ли ей что-нибудь о немецком консульстве в Стамбуле.
– Несколько сотрудников консульства – члены нашего клуба, – ответила она. – А сам господин консул весьма расположен ко мне, даже, как мне кажется, обожает меня. Может быть, ты хочешь, чтобы я заинтересовалась более подробно?
– Нет, пока нет. Может быть, мне необходимо будет установить контакт с рядом лиц. Но раньше я хотел бы осмотреться.
– Представься шефу. Он уже знает, что ты приехал, – посоветовала Росе. – А я должна, видимо, распорядиться, чтобы тебя впускали в клуб беспрепятственно, хотя лучше, если бы тебя ввел в клуб кто-либо из твоих немецких друзей. Осторожность никогда не помешает. В Стамбуле, – продолжала она, – действуют независимо друг от друга по меньшей мере шесть иностранных разведок, не считая турецкой полиции и армейской контрразведки. Недавно турки с большим шумом выдворили из Стамбула маньчжурского консула. Сейчас, сейчас! – воскликнула она, вспомнив что-то. – Это непременно заинтересует тебя. Я получила недавно сообщение из Центрального банка, что кто-то из сотрудников немецкого консульства имеет в турецком банке свой лицевой счет. Правда, этот сотрудник работает только на себя. Может быть, я не должна тебе об этом говорить, но подрабатывает он на комиссионных, на взятках и тому подобное. Постараюсь узнать, кто это, и если удастся, то представлю тебе выписку из его счета. Я думаю, что весьма неплохо иметь в таких случаях козла отпущения.
– Вижу, что для тебя не существует тайн в нашем ремесле, – заметил Клос. – А что касается козла отпущения…
– Дорогой мой, – прервала его Росе, – вот уже двенадцать лет, как я работаю в этой области, и думаю, что кое-чему научилась.
– Неужели? – искренне удивился Клос, а потом добавил: – Что же касается козла отпущения, здесь необходимо быть осторожным. А вдруг этот тип работает на кого-либо из союзников, а его накопления в банке – это деньги, полученные от них на оказанные услуги?
– Пожалуй, нет, – ответила Росе после недолгого раздумья. – Англичане ведут себя весьма осторожно. Предпочитают переводить гонорар своим агентам в английский банк.
Клос должен был признать, что она права. Он решил спросить ее еще об одном человеке, чье имя часто упоминалось в рапортах советника немецкого консульства в Стамбуле.
– Тебе что-нибудь говорит имя Христопулис?
– Да, конечно, – ответила Росе. – Сам познакомишься с ним – он постоянный гость нашего клуба. Очаровательный человек, – усмехнулась она. – Грек с турецким подданством. Юрист по образованию, но не имеющий практики, а впрочем, кто его знает. У нас все называют его «господин адвокат». В действительности же он связан с турецкой полицией, посредник, комиссионер – называй как хочешь, – всегда при деньгах, имеет личную машину новейшей модели – «ягуар», – окружен самыми красивыми в этом городе женщинами. Иногда он располагает весьма интересной информацией, которую всегда готов продать любому, кто хорошо заплатит. Владеет свободно двумя иностранными языками. Ходят слухи, что он английский резидент, хотя это маловероятно.