— Нет. В ином случае я давно бы представил его к чину унтер-офицера. Две недели назад он был командиром отделения. Я доверил ему командование взводом после того, как унтер-офицер Граф был ранен при артиллерийском обстреле. С тех пор произошло так много событий, что у меня просто не было возможности похлопотать за него.
Штрански бросил окурок на землю и придавил его каблуком.
— Если ваш Штайнер сможет привести сюда взвод, то я повышу его в чине до полного унтер-офицера.
— Тогда будем считать, что повышение он уже получил.
— Вы очень самоуверенны, — съязвил Штрански.
Офицеры смерили друг друга испытующими взглядами. На их лицах читалось нескрываемое взаимное неудовольствие. «Почему я позволяю ему давить на меня? — подумал Мейер. — Он настолько высоко сидит в своем седле, что никогда не изволит нагнуться, чтобы посмотреть, какую траву щиплет его конь. Ефрейтор для него просто не существует, так же как и я». Мысль вызвала у Мейера раздражение, и его голос прозвучал резче, чем следовало:
— Я достаточно давно знаю Штайнера, чтобы ручаться за него.
Штрански удивленно поднял брови.
— Я не интересуюсь вашим мнением, герр Мейер, — отчеканил он. — Но я привык к тому, что подчиненные разговаривают со мной в другом тоне.
Мейер заметил, как на лице гауптмана появились белые пятна. На короткое мгновение он пожалел о собственной настойчивости. Со смешанным чувством тревоги и любопытства он ждал, что произойдет дальше. Но Штрански, похоже, взял себя в руки. Его лицо обрело прежний оттенок.
Не сказав больше ни слова, он повернулся и зашагал в сторону окопов. Мейер последовал за ним. Когда они приблизились к пулеметному гнезду, гауптман остановился. В этом месте окоп был расширен и представлял собой квадратной формы яму, прикрытую сверху несколькими досками. Пулеметчик повернул голову и неуверенно посмотрел на обоих офицеров. Мейер дружески кивнул ему:
— Что нового, Отт?
Пулеметчик вытянулся по стойке «смирно».
— Второй номер пулеметного расчета. Ничего нового не замечено!
Штрански смерил его строгим взглядом.
— Какова ваша задача? — спросил он.
Лицо пулеметчика покраснело. Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут же вопрошающе посмотрел на Мейера.
— Он родом из баварских Альп, — пояснил Мейер. — До призыва в армию был пастухом в своей деревне.
— Понятно, — отозвался Штрански. Сменив официальный тон на обычный, он спросил: — Представляю себе, какое унылое это занятие. Это ведь так?
Отт смущенно улыбнулся и пару раз сглотнул.
— Никак нет, — наконец ответил он. При этом он не сводил глаз с Мейера, который одобряюще подмигнул ему.
— Так оно, получается, не такое скучное? — настаивал Штрански.
— Нет, — ответил Отт, энергично мотнув головой.
Штрански коротко улыбнулся.
— Увези этих людей с гор, и они начинают вести себя как рыба, вытащенная из воды, — сказал он, обращаясь к Мейеру. — И все-таки… — он заметил медали на груди Отта, — похоже, они умеют кусаться.
Отойдя от пулеметного гнезда, офицеры пошли дальше. На уставные приветствия солдат Штрански отвечал коротким небрежным кивком. Вскоре они приблизились к лейтенанту Гауссеру, командиру 1-й роты. Его юное лицо было бледным и осунувшимся от недостатка сна. Из-за жары он снял китель. Его зеленая рубашка намокла от пота, и Штрански неодобрительно посмотрел на него.
— В каком вы виде, лейтенант Гауссер? — строго осведомился он.
Лейтенант равнодушно пожал плечами.
— Мы обустраиваем блиндаж, герр гауптман, — ответил он. — Занимаемся тем, что называется подготовкой позиций к предстоящему бою, но нам так до сих пор и не оборудовали ротный командный пункт. — Гауссер повернулся к Мейеру: — А как там у вас дела?
— Не так плохо, как у вас. Здесь, по крайней мере, хотя бы есть блиндаж под наш командный пункт.
— Вам везет, — вздохнул Гауссер. — У них наверняка было достаточно времени для подготовки приличных позиций. Нам же наверняка придется тяжело, когда враг пойдет в наступление.
Штрански принялся разглядывать свои аккуратно обработанные ногти.
— Хорошие позиции, лейтенант Гауссер, — назидательно произнес он, — способствуют сведению потерь личного состава до минимума. Но вы не должны упускать из внимания тот факт, что успешное отражение натиска противника зависит главным образом от морального духа ваших подчиненных. При этом немаловажную роль играет внешний вид офицера.
Гауссер и Мейер обменялись понимающими взглядами.
— Надеюсь, вы позволите мне заметить, что моральный дух подчиненных предполагает некую разновидность физической оболочки, которая, согласно нашему опыту, с крайне повышенной чувствительностью реагирует на огневую мощь врага.