— Мертвый, — ответил Шульц.
— А зачем вы тащите его с собой? — удивился лейтенант. — Или вы намерены и дальше тащить его на себе десяток километров?
— Десяток километров? — не поверил собственным ушам Крюгер.
Лейтенант кивнул и посмотрел на часы.
— Без пяти четыре, — произнес он, давая понять, что пора. — Нужно поторопиться. В четыре мы уходим из города. Вам повезло. Не сумей мы так быстро выйти на ваш след или если бы нас здесь поджидали русские, вы бы так и остались в этом подвале. И тогда одному богу известно, что с вами стало бы. А теперь за мной, — и он поправил ремень. — Мертвого оставьте здесь. У нас нет времени, чтобы тащить его с собой.
— Это кто сказал? — подал голос Штайнер. Казалось, мгновение, и он взорвется.
Голльхофер удивленно выгнул бровь:
— Я. Или у вас иное мнение на этот счет?
— Именно, — ответил Штайнер и повернулся к бойцам: — Кто мне поможет?
— Я, — вызвался Крюгер. Его примеру последовал Фабер. Больше желающих не нашлось.
— Мне нужен еще один, — громко сказал Штайнер. Но никто даже не пошевелился. И тогда Штайнер схватил оба конца брезента. — Что ж, хватит и троих.
— Одну минутку, — остановил его Шульц. Нельзя сказать, чтобы он горел желанием нести эту скорбную ношу, однако совесть подсказывала ему, что ему есть за что терзаться раскаянием. И он занял место рядом с другими тремя. Голльхофер одарил их свирепым взглядом. Он уже было открыл рот, чтобы приказать им оставить тело на земле, но было в Штайнере нечто такое, что заставило его воздержаться. В конечном итоге он сделал знак рукой и встал во главе колонны. Вскоре они уже шагали по улице. Правда, солдаты то и дело оглядывались назад, сквозь забор, на темную махину завода. Казалось, та пустыми глазницами выбитых окон наблюдает за ними. Наконец колонна пересекла улицу рядом с бывшим батальонным штабом. Завод остался позади. Теперь они шагали по темному ущелью между стенами домов.
Тем временем Голльхофер обратил внимание, что среди солдат есть радисты, и велел им связаться с полковым штабом.
— Сообщите, что мы уже в пути. Пусть они там слегка удивятся, — грустно пошутил он. И все-таки в душе он был счастлив — ну кто бы мог подумать, что они выполнят свою миссию, не потратив ни единого патрона!
Правда, уже в следующее мгновение он подумал о тех четверых, что несли своего мертвого товарища, и его радость сменилась чувством вины. Он подождал, пока они прошли еще пару кварталов, после чего приказал роте остановиться, а сам прошел в хвост колонны. Штайнер и трое его товарищей воспользовались остановкой, чтобы передохнуть. Мертвое тело они положили на землю, а сами, тяжело дыша, стояли рядом.
— Я распоряжусь, чтобы вас сменили, — как можно громче произнес Голльхофер, чтобы его услышали другие солдаты. — Думаю, добровольцы найдутся. — Он бросил в сторону солдат выжидающий взгляд. — Как хотите, — добавил он после небольшой паузы, а затем крикнул командирским голосом: — Стройся в колонну по четыре!
Длинная колонна пришла в движение. Впрочем, солдаты подчинились нехотя. Голльхофер тем временем обратился к Штайнеру:
— Возьмите пять или даже десять человек и пройдите на несколько сотен метров вперед, как впередсмотрящие. Я дам вам солдата, который знает дорогу.
После этих слов он вновь занял место впереди колонны и приказал первой четверке нести мертвое тело.
— Через пять минут вы передадите его дальше, и так до самого конца колонны. После чего начнем сначала.
Пока мертвое тело тащила первая четверка, Штайнер выбрал себе помощников.
— Еще немного, и я бы не выдержал, — признался Крюгер на ухо Фаберу и потер онемевшие руки. — Никогда бы не подумал, что он такой тяжелый, — печально добавил он и повернулся к Шульцу: — Спасибо, это было так по-человечески с твоей стороны. Ты был лично знаком со Шнуррбартом?
Шульц кивнул:
— Еще как! Кто же его не знал! Так что не надо никаких благодарностей. Разве я посмел бы не помочь вам?
Какое-то время они шагали молча, пока наконец не достигли улицы, которая слегка поднималась в гору.
— Кто-нибудь знает этот район? — спросил Шульц.
Крюгер задумчиво огляделся по сторонам:
— Что-то знакомое. Не здесь ли мы были вчера утром?
— Точно. Вон там, в том доме или в следующем после него. Мерц нам тогда сказал, что предстоит захватить завод.
— Верно, — согласился Крюгер, и его лицо исказила гримаса; он сглотнул застрявший в горле комок, вытер рукавом со лба пот и попытался отогнать тяжелые мысли, правда, безуспешно. Шнуррбарт наверняка предчувствовал, что этот день будет для него последним, подумал он, чувствуя, как глаза ему застилают слезы, и пошире их открыл, чтобы увидеть, что происходит вокруг. Обсаженная с обеих сторон деревьями, улица тянулась в неярком утреннем свете дальше. Внезапно Крюгер ощутил непреодолимое желание перекинуться парой слов со Штайнером.