Спустя четверть часа лейтенант Голльхофер приказал роте остановиться, а сам подошел к Штайнеру.
— Пусть ваши солдаты идут дальше, — приказал он. — Пока не достигнут тоннеля, им лучше держаться железнодорожной насыпи. Насколько мне известно, ваш батальон расположен где-то в той стороне.
— А куда нам? — спросил Штайнер.
Голльхофер указал на проселок, который уходил от шоссе влево, теряясь где-то среди виноградников.
— Мы пойдем напрямую. Шоссе также ведет к штабу, однако в окружную, и петляет между гор. Мы будем на месте примерно через час, если только карта не врет. — Говоря это, он обратил внимание на ранец Штайнера и поинтересовался: — Что в нем у вас?
Сначала Штайнер не понял вопроса, однако тотчас вспомнил, что сорвал с башни флаг и тот по-прежнему пристегнут ремнями к ранцу. Черт, он совершенно о нем забыл.
— Сувенир на память, — ответил он, не вдаваясь в подробности, и повернулся к Крюгеру: — Отнесите его к Фетчеру, — произнес он сдавленным голосом. — Пусть засыплет могилу вровень с землей. Так ему и передайте. Чтобы было ровно и нельзя было догадаться, что там кто-то похоронен. Вам все ясно?
Крюгер кивнул.
— Надеюсь, что хотя бы один из вас будет при этом присутствовать, — добавил Штайнер. — Фабер или ты. Постарайтесь.
— Хорошо, — согласился Крюгер. Штайнер с минуту поколебался, затем подошел к солдатам, которые несли тело Шнуррбарта. Они положили его на землю, так что были видны лишь подметки его сапог. Они торчали из-под брезента, словно жили отдельной жизнью. Крюгер подошел и встал рядом со Штайнером, крепко сжав губы, отчего на фоне лица рот его казался белой полосой. Штайнер неуклюже потянулся через плечо и на ощупь попытался расстегнуть ремень ранца. Наконец флаг упал на землю. Штайнер его скатал и положил на брезент под пыльные сапоги.
— Скажите, чтобы его им накрыли, — распорядился он.
Они с Крюгером стояли бок о бок, глядя на мертвого товарища. Голльхофер неслышно подошел к ним и какое-то время, не скрывая своего любопытства, наблюдал за этой сценой.
— Ваш друг? — негромко спросил он. Вместо ответа Штайнер резко повернулся, перешел на другую сторону дороги и зашагал по проселку между виноградниками.
— Он был ему как брат, — наконец нарушил молчание Крюгер. Поджав губы, Голльхофер проследил, как солдаты подхватили мертвое тело и зашагали к железнодорожной насыпи. Никто из них даже не оглянулся. Когда за насыпью исчез последний из них, Голльхофер обернулся и приказал:
— Инженерный взвод, шагом марш!
Дорога шла через пустынную возвышенность, которая простиралась на запад сколько хватал глаз — и ни единого дерева. Внезапно Штайнер — а он шагал на полкилометра впереди — пропал из виду, словно его поглотила земля. Лишь подойдя ближе, солдаты поняли, что это местность резко уходит вниз. Зато их взорам прямо у них под ногами предстала долина, и они в немом изумлении замерли на месте. От гребня и до самого низа склон был таким отвесным, что скорее походил на ущелье. А еще эта расселина была почти лишена растительности, лишь кое-где к скале цеплялся чахлый куст. Спустившись вниз на несколько сотен метров, они увидели крыши домов и знакомое шоссе, которое виток за витком спиралью спускалось с горы. Наконец крутой спуск остался позади. У самого первого дома их уже поджидал Штайнер. Голльхофер печально посмотрел на серые стены домов и заколоченные окна. Настоящее бандитское гнездо, подумал он про себя.
Им навстречу выбежал вестовой.
— Полковник немедленно ждет вас у себя, герр лейтенант, — обратился он к Голльхоферу. Тот кивнул и отряхнул с себя пыль и заодно поинтересовался, где выделены казармы для инженерного взвода.