— Значит, так, — Виталька хлебнул пивка и нажал на клавишу. На экране монитора тотчас появилась фотография капитана Аленушкина с информацией из следственного дела по факту его убийства. — Примерно в конце минувшего года отставной капитан второго ранга Аленушкин Леонид Анатольевич окончательно убедился, что пресловутый концерн «Балт-Эко», где он работал в качестве эксперта, является, в сущности, мафиозной лавочкой, получающей огромные барыши на незаконных сделках с металлом. И очевидно, решил эту грязную лавочку прикрыть. За первые месяцы текущего года ему удалось незаметно собрать весомые доказательства преступной деятельности концерна. В частности, — Виталька снова нажал на клавишу, и на экране появились копии секретных документов, — любопытные факты о готовящейся продаже за рубеж крупной партии списанных атомных подводных лодок, реальная цена которых была значительно выше заявленной официально. Попросту говоря, Боровский и компания должны были прикарманить на этой сделке сотни миллионов долларов. Но, как известно, шила в мешке не утаишь. И слухи об этой сделке я собственными ушами слышал от военных моряков в Североморске… Одновременно капитаном были собраны доказательства по фактам других преступных сделок, как уже совершенных, так и находящихся в стадии подготовки. Вся добытая информация была переписана им на дискету, которую он постоянно носил с собой. В конце февраля Аленушкин наконец решает дать этой информации ход. Пишет письмо на имя Генерального прокурора России и собирается в Москву, чтобы лично вручить его адресату вместе с дискетой. Но сначала подает руководству концерна заявление об уходе. И двадцать четвертого числа прилетает к матери в Питер…
— Но почему в Питер, а не сразу в Москву? — перебила Ника.
— А ты не лезь поперек батьки в пекло, тогда и узнаешь, — ответил Виталька и для верности слегка щелкнул девушку по носу. — В Питере у Аленушкина жила мать, и он ее регулярно навещал… Итак, сразу по прилете капитан отправляется на вокзал, где и покупает билет класса СВ до Москвы. Ехать он собирался в ночь на двадцать пятое. Вечером на квартиру матери Аленушкина неожиданно звонит из Мурманска его жена и призывает капитана немедленно вернуться домой, потому что их младшая дочь серьезно заболела. Скрепя сердце Аленушкин вынужден временно отказаться от своего намерения. И в тот же день срочно вылетает обратно в Мурманск. Перед отлетом он поручает матери передать своему старому другу запечатанные в конверт дискету и письмо, надеясь, что тот в случае чего вручит их генеральному прокурору…
— Значит, капитан чувствовал за собой слежку?
— Конечно, чувствовал! Я уверен, что Аленушкин с самого начала был у службы безопасности концерна под колпаком. Они просто выжидали момент, чтобы разобраться с ним. И разобрались, едва капитан вернулся в Мурманск… Инсценировка была довольно убедительной. Не учли только одного, что пьяный ханурик, на которого пытались списать это убийство, расколется у меня на первом же допросе, не сумев толком объяснить, как именно он капитана убивал. А чтобы мы с Рощиным не раскололи этого ханурика окончательно, ему тихонько устраивают в местном КПЗ сердечный приступ. Несомненно, у того, кто за всем этим стоит, в Мурманске все очень крепко схвачено. И не только в Мурманске…
— А как же дискета капитана?
— Дискет на самом деле было две. Одну Аленушкин постоянно носил с собой. И ее изъяли у него сразу после убийства. Другая попала в руки старому другу. А именно — Ровнеру Семену Самуиловичу, президенту совета директоров коммерческого банка «Норд-вест» на Лиговке. Но вместо того, чтобы незамедлительно передать ее адресату, как он клятвенно пообещал матери капитана, господин президент решил полюбопытствовать: что же, собственно, за кот сидит в этом запечатанном мешке? Полюбопытствовал. И обнаружил нечто такое, что могло бы очень пригодиться небезызвестному господину Широкову Игорю Николаевичу, который и был его постоянным деловым партнером.
— Атас!
— Не знаю, продал он дискету Широкову или подарил, но то, что передача состоялась, — это факт. Был я у этого Ровнера. Отвратительный тип, между нами говоря. Он, конечно, напрочь от всего открестился. Но я его живо расколол. И можно сказать, по глазам понял, что дискету он таки Широкову передал.
— И что же было дальше? — нетерпеливо выпалила Ника.
— А дальше было самое интересное… В руках у Широкова неожиданно оказался «бронебойный» компромат на одного из самых крутых его конкурентов, влиятельнейшего из «крестных отцов» питерской мафии, как утверждает местный РУОП. И не воспользоваться этим было просто глупо. К такому же выводу пришел и Широков. Надо полагать, он давно точил зуб на Боровского, захватившего всю нелегальную торговлю металлом на северо-западе. Ему жизненно необходимы были новые рынки сбыта. Удобные маршруты для вывоза металла за границу… Тщательно все обдумав, Широков начинает действовать. Он выходит на контакт с Боровским и предъявляет ему ультиматум. Формальным поводом мог послужить недавний захват под Псковом широковского автопоезда с металлом, во время которого погиб один из водителей. Не удивлюсь, если выяснится, что Широков сам и организовал этот захват… Встреча состоялась на Валдае в одноименном мотеле. По информации питерских руоповцев, двадцать пятого мая туда летал на собственном вертолете Боровский. Там же видели и «линкольн» Широкова. Прижатый к стене, Боровский на словах условия принял. А на деле тут же связался с тем, кого мы называем «императором» всей этой «железной империи», вассалом которого он несомненно был…