Устав ждать, Сергей вошел в здание и расспросил дежурившего у входа крутого охранника в лихо подогнанной камуфляжке.
— Широкова? Катя? — По долгу службы парень отлично знал всех здешних учеников. — Так она уже два часа как слиняла! С Добровольской и Волковой. Все, амба, отучились…
— А где они могут быть, не знаешь? — без особой надежды спросил Сергей.
— Ну это ты сам должен знать, — усмехнулся охранник. — За это тебе бабки и платят… А вообще, загляни к «Мастеру и Маргарите». Вся эта публика любит там ошиваться…
Поблагодарив коллегу, Сергей завел машину и тихими козихинскими переулочками покатил на Патриаршие пруды, где располагался этот знаменитый молодежный бар. Слава Богу, Катя оказалась именно там. И у Сергея сразу отлегло от сердца.
Веселые и хмельные от изрядной дозы горячительных коктейлей, «морковки» наконец встали и направились к выходу. Пропустив их вперед, Сергей незаметно пристроился следом и, выйдя на улицу, неожиданно произнес:
— Катя…
Девушка вздрогнула и обернулась. Несомненно, в эти минуты она меньше всего ожидала увидеть Сергея.
— Ты не должна была так поступать. Это…
Поджав яркие губы, она гордо встряхнула головой и, развернувшись на каблучках, решительно зашагала прочь, к стоявшей неподалеку, у ограды Патриарших, открытой «альфа-ромео» красного цвета, в которую уже садились ее подружки.
Сергей без труда обогнал девушку и преградил ей дорогу.
— Катя, послушай…
В глазах ее блеснула ненависть.
— А пош-шел ты…
Она попыталась его обойти, но Сергей безоговорочно удержал девушку за плечи.
— Как ты смеешь?! — вспыхнула она, глядя на него широко открытыми глазами. — Я… Отец тебе башку оторвет!
— Широкова, ты едешь? — окликнули ее из «альфа-ромео».
— Отпусти! — покрываясь алыми пятнами, воскликнула Катя. Она вообще была очень нервной и вспыльчивой.
— Ты поедешь со мной, — твердо сказал Сергей.
Вместо ответа девушка дала ему размашистую пощечину и, вырвавшись, зашагала к машине своих подружек.
Но Сергей снова преградил ей дорогу. И был это уже совершенно другой Сергей.
— Катя, — дрогнувшим голосом произнес он и с горечью взглянул ей в глаза. — Катя, я очень виноват перед тобой. Пожалуйста, прости меня…
Взволнованно проглотив комок, девушка опустила длинные ресницы. Его покаянный тон оказался для нее полной неожиданностью.
— Пойми, я не хотел, — с необыкновенной искренностью продолжал Сергей. — Но я просто не мог поступить иначе. Потому что я себе не принадлежу. Я — вещь. Я твоя сторожевая собака! Но я… Если хочешь знать… Я тоже люблю тебя, Катя. — Девушка невольно вздрогнула от этих слов. — Давно люблю… — Сергей безнадежно вздохнул. Даже Станиславский не сумел бы сыграть эту сцену лучше. Тем более посреди улицы. — Ну вот, а теперь можешь ехать…
— Широкова, ну ты скоро? — послышался из машины развязный насмешливый голос.
Краем глаза Сергей заметил, что сидевшие в «альфа-ромео» безудержно сексапильные «морковки» вызывающе, по-девчоночьи разглядывали его статную фигуру, несомненно прикидывая, насколько хорош был бы этот парень в постели.
«Драть вас некому, зажранки», — с глухой ненавистью подумал Сергей. Потому что сам он в таком возрасте не имел не только «альфа-ромео», но даже обычного велосипеда…
— Пока, девочки! — неожиданно воскликнула Катя и весело помахала подружкам рукой. В голосе ее чувствовалось заметное облегчение. — Значит, любишь? — усмехнулась она, лукаво покосившись на Сергея. — Тогда докажи…
Не заставив себя долго ждать, он мягко привлек ее к себе и с нежностью поцеловал в губы. Катя, забыв обо всем, тотчас обвила руками его шею и ответила ему трогательно и неумело, с той ненасытной пылкостью, которой наверняка научилась, насмотревшись американских фильмов. Сергей, однако, прекрасно слышал, как нахальные «морковки» в уносившемся прочь «альфа-ромео» откровенно высмеивали эту любовную сцену.
Затянувшийся поцелуй был прерван только раздраженными гудками притормозившего черного «мерседеса». Что ни говори, картинно целоваться посреди улицы было, конечно, очень романтично. Но Москва все-таки не Париж, и с этим неизбежно приходится считаться.
— Еще нужны доказательства? — иронично спросил Сергей, на руках перенеся разомлевшую девушку на тротуар.
— Нужны! — задорно ответила Катя. В глазах ее заблестели счастливые искорки. — И очень много!