— Найдется, — беспечно отмахнулась Сибилла, — если я захочу. Мне будет спокойнее, если рядом будет кто-то… — она замялась, не зная или попросту стесняясь того, что хотела сказать, — кто-то более… опытный, — решила наконец Сибилла и залилась нежным румянцем.
— Вы не сегодня выходите замуж, — мягко напомнила ей Сабина.
— Да, но матушка только и говорит о том, что…
Ох, ну понятно, подумала Сабина. Вот кто запугал бедную девочку постоянными напоминаниями о долге перед королевством и перед супругом. Для Сибиллы, как для наследницы престола, оба этих долга были по сути одним, но от этого она боялась только сильнее.
— Если вы желаете, то я, разумеется, буду рядом. Но у меня нет… достойной одежды.
— Это не беда, — вновь заговорила Сибилла беспечным голосом. — Мне пошили столько новых платьев. Правда, ты немного выше меня, но сейчас мы позовем портниху, и она что-нибудь придумает.
— Благодарю вас, — растерянно ответила Сабина, не ожидав такой щедрости. — Вы очень добры.
— Полагаю, красное отлично подойдет, — заметила принцесса. — То, из бархата.
Получив в руки обещанное платье, Сабина невольно улыбнулась. Сибилла усвоила урок, что должна выглядеть царственно, а потому решила отдать служанке самое простое из своих блио, даже не расшитое золотой или серебряной нитью, и, к тому же, совершенно не подходящее юной светловолосой принцессе. Но зато оно подходило смуглой и кареглазой сарацинке. Сабина не удержалась, чтобы не приложить мягкую ткань рукава к лицу и не посмотреть на себя в зеркало. Когда-то у нее были десятки таких платьев, пусть и другого покроя. А теперь…
— Если вы позволите, Ваше Высочество, шлейф и рукава нужно укротить. Я всего лишь служанка, мне такой длины не положено.
Уже облаченная в яркое изумрудно-зеленое блио с длинными, доходившими до самого пола рукавами, Сибилла закивала, рассеянно примеряя на палец очередной перстень.
— А знаешь, оставь его себе, — разрешила принцесса. — Тебе оно идет куда больше, чем мне. Так что можешь отрезать от него всё, что захочешь.
— Вы очень добры, — тихо повторила Сабина. Что это нашло на Ее Высочество? Или она надеется, что если будет добра с другими, то Господь смилостивится над ней и сделает так, чтобы с самой принцессой был добр ее жених? Или ожидала, что после такого щедрого подарка Сабина станет помогать ей не только по долгу служанки, но и почти… подруги? Дружба, разумеется, вышла бы односторонней, сама Сибилла всерьез со служанкой дружить не станет, для этого у принцессы были десятки знатных дам и дочерей благородных рыцарей.
— Если тебе нужно что-нибудь еще, — сказала Сибилла и указала рукой на многочисленные баночки и щипцы для завивки волос, — то я разрешаю тебе их взять.
Интересно, подумала Сабина, будет ли принцесса всегда такой отзывчивой? Нет, вероятнее всего. Сибилла была растеряна и даже напугана, но когда она перестанет бояться, то уже не будет так нуждаться в какой-то сарацинке. Или в Божьей помощи. А значит, перестанет быть такой щедрой.
Принцесса была почти на полголовы ниже Сабины, поэтому портнихе пришлось не только укорачивать рукава и длинный шлейф, но и искать оставшийся после пошива рубиново-красный бархат и торопливо подшивать подол. В первую очередь для того, чтобы никто не увидел под этой красотой простые башмачки служанки.
— Я буду тебе обязана, — сказала Сабина, торопливо подводя тонкой кисточкой глаза. Было даже приятно осознавать, что она еще не успела забыть, как это делается. Хотя теперь рисовала тонкие черные линии гораздо медленнее, чем прежде, боясь ошибиться с непривычки.
— Сочтемся, — согласилась портниха. — Примерь-ка. Ну, что я могу сказать, — протянула она, затянув шнуровку на спине — признак того, что блио принадлежало женщине высокого положения, не имевшей необходимости шнуровать его самостоятельно, — и оглядела конечный результат. — Готовься к тому, что тебя проклянут все присутствующие там священники.
Сабина глянула на себя в зеркало и согласно рассмеялась. Сибилле такое платье и в самом деле бы не пошло, рубиновый бархат куда лучше смотрелся с золотисто-смуглой кожей и пышными черными локонами, пусть и совсем короткими, а чуть раскосые, подкрашенные черным глаза придавали ей до того манящий вид… Когда она войдет в зал, он не сможет отвести от нее глаз. Как тогда, у дворцовой лестницы, когда Сабина окликнула его по имени, а он поначалу даже не узнал ее.
— Какая ты… красивая, — заметила Сибилла, совсем по-детски уплетая нарезанные тонкими ломтиками фрукты, и нахмурила брови. — Так все будут смотреть только на тебя.
— Мессир де Монферрат и его спутники уже видели меня, Ваше Высочество, — ответила Сабина, не желая, чтобы у нее в последний момент отобрали платье. — Да и к чему им смотреть на служанку, когда их почтит присутствием принцесса Иерусалимская?
— Хм, — сказала Сибилла и закинула в рот еще один кусочек. Но от требования переодеться Сабину спасло появление матери короля.
— Дитя мое, ты готова? — улыбнулась дочери Агнесс де Куртене, а потом заметила служанку, и ее лицо приобрело удивленное выражение. — О. Милочка, сходи-ка поторопи моего сына. Он с самого утра не показывается из своих покоев, но, может, хоть ты сумеешь вытащить его на свет Божий.
— С самого утра? — растерянно переспросила Сабина. И никто не пытался узнать, почему? А если ему нужен лекарь? — Я… — пробормотала она, когда Агнесс недовольно нахмурила брови. — Разумеется, миледи, я сейчас же схожу.
— Это ты разрешила ей так вырядиться? — спросила та, когда за служанкой закрылась дверь. Сибилла кивнула. — Ох, дитя мое, нельзя так баловать слуг. Хочешь, чтобы она… произвела впечатление не только на твоего отца, но еще и мужа?
— Нет, — кротко ответила принцесса. — Я больше не стану, матушка.
У высоких светлых дверей в покои короля в растерянности толпились несколько его личных слуг. Балдуин еще даже не начинал одеваться к пиру.
— Почему вы здесь? — потребовала ответа Сабина, гневно нахмурив тонкие изогнутые брови. — Ваша обязанность состоит в том, чтобы прислуживать королю, а не топтаться в коридоре!
— Его Величество никого не пускает, — пробормотал один из слуг, опустив глаза. Никто из них в действительности не рвался в услужение к королю, несмотря на то, что лекари Его Величества дали слугам весьма простые и понятные указания, как не подхватить болезнь.
— А вы побоялись войти, не так ли? — зашипела на трусливого слугу Сабина и, оттолкнув его, подошла вплотную к дверям. — Ваше Величество! — она постучала в одну из украшенных резьбой створок и прижалась к ней ухом в надежде расслышать, что происходит внутри. — Государь, я могу войти?
— Нет, — слабо донесся изнутри сдавленный голос. — Уходите. Уходите все!
— Вам нужен лекарь? — спросила Сабина, продолжая прислушиваться. Что с ним? Ему стало хуже?
— Мне никто не нужен! — почти выкрикнул король, и в его голосе отчетливо послышались рыдания. — Убирайтесь! Я никого не желаю видеть!
Сабина тронула гладкую круглую ручку дверной створки, но та не поддалась. Мальчик заперся на засов изнутри, чтобы быть уверенным, что к нему никто не войдет.
— Ломайте, — велела она, отходя от дверей.
— Но… — пробормотал кто-то из слуг, не желая быть выгнанным из дворца из-за прихотей какой-то сарацинки. Или боясь того, что могло ждать их в покоях короля.
— Ломайте, я сказала! Его Величеству нужна помощь.
Тяжелые, сработанные лучшими мастерами королевства двери поддались не сразу, при первых нескольких ударах только жалобно скрипели, но затем кто-то догадался притащить широкую деревянную скамью сродни тем, что ставились в пиршественных залах, и ломать ею, как тараном. Сабина дождалась, пока повисшая на по-прежнему запертом засове правая створка перестанет раскачиваться, и осторожно проскользнула в образовавшийся проем, стараясь ничем не зацепиться за торчащие из двери щепки. За ней никто не пошел.
— Ваше Величество, — осторожно позвала Сабина, оглядывая покои.
— Уходите, — велел ей едва слышный голос из-за кровати. — Я приказываю. И будьте благодарны, что я не вышвырнул вас из дворца.