Немногие из нас знают что было раньше. Лишь Цапля и Виконт помнят крупицы времен, когда по земле ходили Хозяева. Но те времена прошли… стали прошлой эпохой.
Так мы все думали…
----------------Поврежденные кластеры--------------
2.
- Кто это? – спрашивает ржавый, после того как я ставлю капсулу на землю.
- Человек, - отвечает Цапля. – Хомосапиенс.
- Хозяин? – шепчет Виконт. – Хозяин жив…
- Черта с два он нам хозяин! – рявкает Цапля. – Эти отродья сгинули больше полувека назад. Я сражался, защищая их идеи, принципы, амбиции. Черта с два теперь человеческий выродок сможет мной командовать! Избавься от капсулы Гвард!
Цапля ловит удивленные взгляды окуляров собратьев.
- Хотя ладно, - смягчается ветеран. – Можешь оставить. Когда в нашем отряде заканчивалась масло для роботов, люди заменяли ее кровью и растопленным жиром с трупов противника. Этот человечишка еще может оказаться полезным. Пустим его на смазку.
- Это моя находка! – проговариваю я, выделяя каждый слог. – И я волен распоряжаться ей так, как захочу.
Цапля с усилием опирается на винтовку.
- И что ты хочешь сделать с последним человеком? Замечу, что твои шарниры нуждались в смазке еще полгода тому назад. Сейчас они работают на износ.
- Переживай лучше за свои шарниры, Цапля, - огрызаюсь я. – Я открою ее.
Долгое нажатие непонятных кнопок, затем слышится щелчок и капсула открывается. Человеческая особь вываливается на землю.
- Пипл… - цетид Цапля.
- Что? – переспрашивает Болтун.
- Пипл… люди… на одном из языков прошлой эпохи, - объясняет Цапля
Я склоняюсь над Пиплом… пипл…
- Пьюпи, - тихо произношу я.
- Что? – переспрашивает Болтун.
- Его будут звать Пьюпи.
- Скорее тогда ее, - поправляет Цапля. – Это самка.
У человека длинные русые волосы, изящный корпус, в странной белесой оболочке из неизвестного материала. На груди шарообразные отростки. Длинные стройные ноги, и тонкие манипуляторы. Тело человека явно не предназначено для тяжелой работы.
Веки самки трепещут, лениво ползут вверх, обнажая изумрудный зрачок. Тело напрягается, существо подбирает ноги под себя и испуганно озирается на роботов.
- Что с ней? – спрашиваю я.
Виконт как единственный имеющий знания в медицине со скрипом склоняется над девушкой. Правым манипулятором схватив череп, пристально вглядывается в глаза.
- Слишком долгий криогенный сон. Сильно пострадал мозг. Девушка не разумней человеческого детеныша.
Я опускаюсь рядом. Нежно глажу по волосам.
- Все хорошо, не бойся. Я тебя защищу.
- Иро…- шепчет девушка.
- Что? – переспрашиваю я.
- Скорей всего она хочет сказать Ирон. Железный, - объясняет Цапля.
- Ирон! – словно в подтверждение словам ветерана, повторяет Пьюпи.
Бережно протянув манипуляторы, поднимаю девушку на руки. От прикосновения к холодному металлу, корпус девушки покрывается мелкими пупырышками.
- Решил завести себе зверушку? Я не против, - проговаривает Цапля. – Но как надоест – используй ее на смазку. В конце концов их род поступал с нами точно так же… просто использовал.
Окуляры собратьев провожают удаляющуюся фигуру телохранителя. Молчание нависает тяжелым грузом. С тихим скрипом на землю падает рука Ржавого…
----------------Поврежденные кластеры--------------
3.
У каждого в нашей шестерке есть свое место для уединения. Цапля прозвал такие места «уютными гнездышками». Здесь роботы отдыхают. Естественно механизмы не умеют спать, а вот охлаждение перегретым корпусам необходимо. В этих же гнездах, каждый критически осматривает свои поломки, пытается хоть как-то привести изношенное тело в порядок.
Своим гнездышко избрал небольшую, но уютную комнату на пятом этаже полуразрушенного здания. Выцветшие обои длинными лоскутами сползают до самого пола. Комната знавала лучшие времена. Но когда утренний свет солнца, щедро заливает помещение, механизмы приятно нагреваются, и уже не так важно, что в некоторых местах на стене развивается плесень, а на потолке обваливается штукатурка.
В следующей комнате склад, для всех, мало-мальски ценных находок. Вот только название вещей я не помню.
Слабое место в моем большом и крепком корпусе - мозговая коробка. Самая важная и ценная деталь, которая не подлежит восстановлению или ремонту. Объем памяти изначально невелик, роботам телохранителям и ни к чему много запоминать, а с течением времени и он начал уменьшаться. Кластеры по непонятным причинам портятся и отказываются принимать новую информацию.
Как оказалось, Пьюпи очень чувствительна к температуре воздуха. После трех часов поиска, удается найти несколько тряпок в хорошем состоянии. В одну девушка сразу поспешила закутаться, а вторую постелила в комнате вместо постели. Позднее удастся найти и старую пружинную кровать.
Для питания идеально подходит органика в вакуумной упаковке. Такие находки раньше попадались довольно часто, но мы не знали, для чего они нужны. И Цапля словом не обмолвился, что это пища людей прошлой эпохи. Однако именно сейчас, когда упаковки нужны в большом количестве, их как назло сложно найти.
Теперь большую часть дня провожу в одиночестве, разгребая завалы мусора. Целью поиска стала пища для Пьюпи. К товарищам вовсе не тянет. Они не дадут мне спокойно работать, пока не получат свою долю смазки из Пьюпи.
Мы же прогресс, мы цивилизованные роботы, наследие прошлой эпохи. Единственное доказательство, что человечество когда-то существовало. И нужно вести себя достойно своих прародителей. А не уподобляться им. Цапля рассказывал, версию, что сами роботы уничтожили хозяев. «Мы убивали, пытали и ничего не чувствовали. Нам приказывали убивать других людей… Но разве заметишь разницу между своими и чужими? В конце концов мы просто выполнили приказ… слишком хорошо» И если все что сказал Цапля правда, то перед подобными существами я не испытываю угрызения совести.
Странное функционирование было раньше… когда я действовал для себя. Сейчас сложно представить, что делать без Пьюпи. Возможно это остатки старой программы телохранителя. Возможно что-то еще…
- Может любовь? – вкрадчивый голос Болтуна вклинивается в раздумья.
- Любовь? – переспрашиваю я, переворачивая раскуроченную машину. – Что это?
- Так Цапля вчера выразился. Говорит, ты с ней возишься так, словно влюбился. Как позже объяснил, это древнее человеческое чувство.
- Чушь, - заверяю я. – Роботы не умеют чувствовать. Разум и логика - ничего больше.
- Зато она умеет, - не унимается Болтун. – Бесчувственный разумный робот, и чувствительный безмозглый человек. Отличная парочка.
Я ничего не отвечаю, нет настроения пререкаться со связистом.
Почувствовав, что температура механизмов приближается к критической отметке, спешу вернуться к Пьюпи. Стоит мне зайти в комнату, как девушка выскакивает из-под одеяла и осторожно приближается ко мне. Жар от механизмов согревает человека, и когда корпус уже не настолько горячий, Пьюпи прижимается всем телом, вбирая последние остатки тепла.
- Ирон… - тихо шепчет она.
Так проходит несколько часов. Пьюпи разжимает объятия лишь раз – чтобы подкрепиться органикой из упаковки. В еде девушка очень сдержана, словно догадывается, что запасы малы.
Во время странных объятий, я начинаю чувствовать, что остыв, корпус вновь нагревается. Ничтожные несколько градусов абсолютно безобидны для общего механизма, но больше поражает сам факт. Вобрав тепло, Пьюпи делится им со мной. И пусть это происходит неосознанно, пусть мне вовсе ненужно ее тепло… Неужели такова природа этих существ? Добро заложено в них по умолчанию?
Да какая разница? Важно, что в такие моменты я не осмеливаюсь шевелиться. Плевать, что человеческое тепло определяю только по шкале термометра. Я знаю – оно есть.