Отис Клайн
Железный мир
© Otis Adelbert Kline — «The Iron World», 1937
Глава 1
Хозяин роботов
Было 25 июня 2999 года, и робот Хью Граймс лихорадочно работал над усовершенствованием синтетического мозга, который он создал после тысяч экспериментов в своей секретной лаборатории под гробницами царей близ древних Фив.
У волнения Граймса и его лихорадочной поспешности была причина. Отведённый ему срок земных лет подходил к концу. Через шесть месяцев и шесть дней, если он не сможет заменить древний мозг в своём стеклянном черепе новым совершенным мозгом, Хью Граймс будет мёртв.
Как человек Хью Граймс умер почти тысячу лет назад. 2 января 2000 года он был приговорён к смертной казни по обвинению в убийстве. Но робот человека, чьё тело он уничтожил, заступился за него — даже помог в деликатной операции, в результате которой его мозг был помещён в стеклянную черепную коробку и он прожил ещё тысячу лет в качестве робота.
Несмотря на заступничество Альберта Брэдшоу, Граймс по-прежнему ненавидел его. В какой-то момент во время операции у него была повреждена прецентральная кора головного мозга. И вот, вместо того, чтобы посылать правильные электрические импульсы в тонкий механизм робота, как она посылала их в его двигательную нервную систему при жизни, кора была неисправна. В результате руки робота дрожали, как у человека, страдающего параличом, а одна нога волочилась при ходьбе.
Как и положено при создании мыслящих роботов, робот Хью Граймс был сделан так, чтобы в точности походить на него в момент переноса, и поэтому не был особенно привлекательным. Он был стройным и угрюмым, со слабыми, водянистыми глазами, смотревшими сквозь толстые линзы пенсне, и с заострённой бородкой, как у Ван Дайка, которая подчёркивала сатанинское выражение его лица.
Дрожащими руками Граймс тщательно отмерил розовый раствор, который он взбалтывал в колбе, затем вылил его в прозрачную жидкость в хрустальном сосуде, стоявшем перед ним. Раствор не оказал заметного воздействия ни на жидкость в сосуде, ни на мозг, который был в него погружён. Но его эффект был мгновенно зафиксирован множеством разноцветных вспышек света от фотоэлементов в сетке за резервуаром, которая была подключена к ответвлениям черепно-мозговых нервов с помощью сложного набора проводов.
Мгновение спустя в комнату вразвалочку вошёл герр доктор Людвиг Майер, массивный робот. Он выглядел несколько старше Граймса. Его седые волосы топорщились вверх, образуя некий помпадур (вид причёски). Его маленькие поросячьи глазки прятались в складках, имитировавших жир, а мясистые щёки обвисли, как у перекормленной свиньи.
— Вы посылали за мной, хозяин, и вот я здесь, — сказал он.
— Хорошо, — ответил Граймс. — Я рад, что вы заглянули ко мне. Я только что усовершенствовал свой искусственный мозг. В течение пяти дней я перенесу в него своё эго, а вы, герр доктор, установите мой новый мозг в черепную коробку. Тогда у меня будет новая жизнь — ещё на тысячу лет. Затем, когда через год придёт ваше время, я сделаю то же самое для вас, и вы тоже сможете наслаждаться жизнью ещё тысячу лет.
— Наслаждаться? Вы сказали «наслаждаться», господин? Как мы, роботы, можем по-настоящему наслаждаться жизнью, если миром правят ненавистные люди?
— Я как раз к этому и шёл, — ответил Граймс. — Пришло время нанести удар — избавить Землю от всех людей.
— Вы забываете, хозяин, что люди являются единственным источником живого мозга, которым можно наделить разумных роботов.
— И вы забываете, герр доктор, что я только что изобрёл синтетический мозг, который избавит людей от необходимости заставлять настоящих учёных, таких как вы и я, прятаться в пещерах под землёй, чтобы мы могли беспрепятственно проводить наши эксперименты.
— Я ничего не забываю, но у меня практический склад ума. Вы ещё не продемонстрировали, что сможете перенести своё эго в этот мозг или что он будет управлять роботом, как только будет внедрён в него.
— Поверьте мне. Я уже продемонстрировал это самому себе. Я перенёс эго собаки в искусственный собачий мозг в черепной коробке собаки-робота. Смотрите.
Он щёлкнул пальцами, и из угла, где та лежала, поднялась поджарая гончая, потянулась, зевнула и рысцой направилась к нему.
— Собака-робот!
— Совершенно верно. И Цербер, как я его называю, потому что он был возвращён от самых врат ада, ведёт себя в точности как живая собака, как вы можете ясно видеть. Однако я не перенёс в него ничего физического от живой собаки. Каждая его часть является синтетической, даже его мозг.