12 сентября в Вятские Поляны из Арска по железной дороге прибывает боевой отряд Никулина (около 400 человек при 6 пулемётах); со стороны Кукмора сюда входит отряд Давыдова (около 200 человек). На следующий день там же появляется отряд Крымкина, в распоряжение которого поступают находящиеся в селе воинские части. Общая задача этих отрядов – быть готовыми в случае нападения не дать войти белым в Вятские Поляны. Для этого занимается линия обороны Усад – Матвеево – Кулыги; у деревни Нижние Шуни выставляется застава и ведётся круглосуточная разведка в направлении Мамадыша.
Когда через два дня после получения приказа эшелоны Арской группы прибывают на станцию Вятские Поляны, откуда молодой красный командир с небольшим отрядом ушёл месяц назад брать Казань, там уже находился весь штаб 2‐й армии. (Полевой штаб армии располагался на штабном пароходе в г. Малмыже.)
Пропахших порохом фронтовиков на вокзале встречали новый зам. командарма-2 Василий Шорин, начальник штаба Николай Се[119]мёнов и члены недавно созданного Реввоенсовета – Сергей Иванович Гусев (Яков Драпкин) и Павел Карлович Штернберг.
После выгрузки личного состава на привокзальной площади состоялся торжественный митинг. У всех было приподнятое настроение. Ещё бы! Бойцов ждал заслуженный отдых, важной составляющей которого являлась русская баня. В Вятских Полянах баню любили – что по-белому, что по-чёрному – с дымком и неповторимым жаром. Ох уж, эта баня! При одной мысли о ней хотелось не только жить, но и радоваться такой жизни…
Бывшему полковнику царской армии Василию Ивановичу Шорину с отчаянным подчинённым Азиным было нелегко. Да, этот парнишка показал себя лихим рубакой и неплохим командиром. Но все действия «казака Азина» сильно смахивали на некую партизанщину. И хотя командарм-2 прекрасно знал, что этим грешат все без исключения новые красные командиры, с порочным явлением следовало решительно бороться. Не раз и не два вызывает он к себе в штаб молодого командира для «серьёзного разговора».
Из воспоминаний члена Реввоенсовета С. Гусева:
«5 или 6 сентября, т. е. ещё до взятия нами Казани, часть РВС 2‐й армии в числе двух его членов (меня и В. И. Шорина) выехала из Вятки в с. Вятские Поляны… с задачей принять решительные меры к восстановлению распавшейся и разложившейся 2‐й армии. Путешествовать нам пришлось в течение 5–6 дней на пароходике вниз по Вятке и чем дальше, тем все больше встречались нам признаки распада и разложения, носившие на себе все следы партизанского вырождения армии. Только о двух отрядах имелись более благоприятные сведения; об отряде тов. Азина, который наступал на Казань с востока, и об отряде Чеверева, который был отрезан от штаба 2‐й армии и сражался в районе к югу и юго-западу от Ижевска… На месте, в с. Вятские Поляны, мы застали 2–3 сотни партизан, совершенно разложившихся, не желавших сражаться, не признававших дисциплины, бежавших при первом выстреле. Не без труда, путем довольно свирепого нажима, удалось привести их в порядок. Через несколько дней подошел отряд мензелинцев, 500–600 чел., который также пришлось дисциплинировать и «приводить в христианский вид». Главные силы 2‐й армии были, однако, у Казани (1.500 чел. под командой Азина) и в районе Ижевска (2.000 чел. под командой Чеверева). С Азиным связь вскоре удалось установить, а затем вскоре появился и он сам, со своим отрядом, так как Казань уже была взята. Доходившие до нас слухи об Азине были весьма неблагоприятны, и действительно первое впечатление подтвердило, что Азин – безудержный, анархистски настроенный партизан, и что отряд его, понятно, равняется по командиру. Здесь уже нельзя было вышибить партизанщину одним сильным ударом. Приходилось изживать ее медленно, пуская в ход то сильнодействующие средства, то дипломатию.
Совсем другое впечатление произвел тов. Чеверев, отряду которого вскоре удалось пробиться и соединиться с нами. Это тоже был партизан. Но между ним и Азиным было огромное различие. Азин не видел вреда партизанщины и не понимал недостаточности своих военных знаний. Чеверев уже на небольшом опыте командования двухтысячным отрядом учуял своим пролетарским инстинктом ахиллесову пяту партизанщины и понял, что без знаний нельзя командовать. Неоднократно он приходил на пароход, где помещался штаб 2‐й армии, и беседовал со мной и с Шориным… И он с жадностью слушал каждое указание Шорина (а Азин делал вид, что ему и без Шорина всё это прекрасно и давно известно)…»[120][121]
119
Василий Иванович Шорин к тому времени ещё не был командующим 2-й армией. С 8 сентября 1918 г. он являлся врид (временно исполняющим должность) помощника командующего 2-й армии. Вступит в должность командующего 28 сентября. В помощь ему 9 сентября 1918 г. на должность начальника штаба армии будет назначен инспектор 1-й инспекции при Высшем военном совете Николай Григорьевич Семёнов, генерал-майор царской армии, за плечами которого была Николаевская академия Генерального штаба.
120
Чеверев, Александр Михайлович (1887–1921), – советский военачальник. В конце 1918 – начале 1919 года учился в Академии Генштаба РККА, затем командовал бригадой во 2-й армии Восточного фронта, был тяжело ранен. Награжден орденом Красного Знамени. Осенью 1921 года был направлен в Дальневосточную республику как военный представитель РСФСР. Умер по дороге, в Уфе, 2 октября 1921 года; причина смерти – от «отравления испорченной рыбой».