– Добро... Отдыхайте.
Это была довольно большая, густо поросшая кустарником роща. Редкие шумы, издаваемые спецназовцами, заглушались журчанием неширокой, в метр шириной от берега до берега, речушкой, шумом листвы под порывами легкого ветерка в кронах да щебетанием уже успевших пообвыкнуться с присутствием чужаков пичуг. Солнечные лучи, как ни старались, не могли пробиться сквозь эту буйную зелень. Благодать... после изнуряющих переходов под палящим светилом. Отыскав природные укрытия, разведчики использовали их по всем правилам военной науки. Через час, когда свободные от дозора бойцы спали, роща имела первозданный вид. И буде забрел бы сюда любопытный – не нашел бы ничего... Но что это был за сон?! Жизнь в бесконечных рейдах выработала в них определенные привычки, навыки и обострила до предела инстинкты. Они научились спать и слушать! И беззвучно(!) хвататься за оружие после любого подозрительного звука: хруст ветки, стук камешка или скрип песка...
А разведчики, проспав всего три часа, ушли выполнять свое задание. Медведь, Крюк и Малыш (мальчишечка весом в 115 кг и ростом 199 см, и при этом ни грамма лишнего жира).
...Во как завернуто, а?! Разведчики разведчиков! Лихо? В нашей армии бывало и не такое, всяко бывало... Но только какими же тогда должны были быть эти двойные разведчики? А простыми. Ну, то есть не Шварценеггерами, а обыкновенными пацанами, которые успели научиться на войне чуть-чуть большему, чем их товарищи, имеющие опыт и нормальный человеческий страх. Да, страх! И инстинкт самосохранения. Нет-нет, автор не сбрендил, просто он и сам не раз бывал в такой ситуации, когда лучше сделать самому, чем перепоручить другому – уверенности больше, – и это не недоверие, нет! Просто когда ты чувствуешь, что можешь сделать ЭТО лучше – то ли опыта побольше, то ли усталости поменьше, – то идешь и делаешь. Потому что тебе очень хочется выжить, а в своих силах ты уверен. Или не идешь, и это не трусость(!), потому что не хочешь потерять товарищей из-за своей усталости... Приказы, конечно же, не обсуждают, но командир на то и командир, чтобы все видеть и понимать... А трусов в разведке не было, да и не могло быть – очень уж жестокий отбор был в «камикадзе» – не проскакивали туда случайные люди или «туристы»...[15]
...Медведь уводил разведчиков в короткий поиск и не знал еще тогда, что этот его рейд к кишлаку затянется намного больше, чем планировалось...
– ...А медаль – за ранение?
– Самое смешное, Андрюха, что нет.
– Но, насколько я знаю, рядовому и сержантскому составу «За отвагу» давали, как правило, за ранение. Что тогда, что сейчас.
– Да-а, девять лет прошло... А насчет наград, так бывало, что и ордена вешали – Красной Звезды, Ленина. Даже Героев давали, ну, как нашему сержанту, Капшук его фамилия, правда, не вначале, а попозже, года с 81-го...
– Ордена... Видел я таких пацанов с орденами в госпитале – без рук, без ног, а некоторые по нескольку лет в психотделении лежат – так-то с виду нормальные, а воюют до сих пор... Че там говорить, вон, моя-то Красная Звезда и та за ранение, но я как-никак кадровый. Ордена... А уж «Лысого» даже офицеры получают на списание, вашего Шаха хоть возьми, даже у нас в «спецуре».
– Всяко бывало, командир, не о чем спорить.
– Слушай, «кусок»[16] , а ты сам-то этого Капшука знал?
– Ну, встречал пару раз перед дембелем. Он в другом батальоне служил. Тоже разведчик – у нас в каждом батальоне был свой взвод разведки. Он тогда уже «черпаком» был, когда Звезду свою заработал. Только-только лычку сержантскую получил. Да-а, что и говорить! Мужиком он оказался настоящим. Таких мало... Это я из-за него и решил в армии остаться, наверное, для того, чтобы себе доказать, что и я чего-то стою. Такие дела, командир...
– А что он сделал-то, за что Героя дали?
– За что?.. За что нашему Батыру Героя дали, знаешь?
– Слон рассказывал...[17] Еще в первый день, когда в отряд пришел...
– Ну вот, история один в один, только он один был, и уходить ему было некуда. На смерть шел пацан... Сознательно... Мы его потом с той горки снимали...
– Расскажешь?..
– Как-нибудь...
– Ну а твоя первая МЗО?..
– С перепугу я ее получил.
– Не понял.
– Пересрал я, Андрюха, сильно... Сначала глупость предложил, потом уже задний ход давать не решился – не поняли бы меня пацаны, да и ситуация была... Это потом уже все повернули, как будто я пошел на это как командир. Но я-то знаю...
– Ну, и...
5 августа 1980 г.
Малыш
...Усталый взвод Орлика затаился в тревожном сне. Они должны были выспаться или хотя бы немного отдохнуть после выматывающего силы марша. Лейтенант, конечно же, понимал, как мало у них времени – здесь известная поговорка приобретала иной, зловещий смысл: «Солдат спит – другие гибнут», – но и вести, возможно, в бой засыпавших на ходу солдат значило положить всех и не выполнить приказ. Информация всегда стоила дорого... Таковы законы разведки... Кто знает, что там будет, может, и не найдется у них времени «морду о камешек поплющить»?..
В короткий поиск уходили самые опытные и выносливые.
Игорь понимал, что вести с собой (о том, идти ему или нет, вопрос не стоял, кто, если не «замок») двух «дедушек», которые отсчитывали последние дни до приказа[18] , не стоит – может, последний рейд для них, поберечь бы, – но и выбора у него не было. Крюк и Малыш уже успели заработать по медали «За боевые заслуги» и, хоть и были заслуженными «дедушками» в казарме, в рейде всегда были надежнее всех – опыт есть опыт. А может, просто хотели вернуться домой, доверяя только себе, а потому делали все без второго слова, предоставляя «молодым» редкую возможность учиться на их опыте. Кто знает? Но они были настоящими – Виталик Крюченков и Сашка Малышев...
Только недремлющее боевое охранение да взводный проводили Медведя, махнув молча рукой. Ушла разведка...
...Вокруг кишлака, схоронившегося в небольшой, как блюдце, долине, буйствовала почти тропическая зелень. «Зеленка». Дебри непроходимые. С разбросанными то тут, то там противопехотными сюрпризами в виде растяжек и «лягушек»[19] . Они, словно дикие звери, крались в этом лабиринте, сооруженном природой и человеком, и наконец-то нашли то, что искали.
Немного выше середины склона, с которого как на ладони открывалась долина и дувалы кишлака, они наткнулись на... В общем, чудо природы, подарок для ратных людей, не желающих не то чтобы в них узнали солдат, а даже не могли догадаться об их присутствии. Им нужна была надежная лежка.
– Знаешь, Андрюха, мы тогда надыбали такое местечко, что...
– Че, такое сладкое местечко, с организованными природой, подстеленными под натруженные спины и животы ватниками и удобными, опять же природными, бойницами, обращенными как раз на вожделенный предмет наблюдения? А в тайниках, заваленных природой же небольшими такими камешками, с буханку хлеба размером, биноклики с небликующими «цейсовскими» двадцатикратными линзочками...
– Давай-давай, прикалывайся – это мы сейчас такие мудрые да многоопытные. А тогда... Че ты хочешь от пацанов?..
– ...И парочка цинков с патронами калибра 7,62, и еще пара-тройка чищеных да обильно смазанных «калашей».
– А ты злой стал, командир.
– Ладно. Не бери в голову. Это я так – о своем...
– Да понимаю я все, чего уж там.
– Ну. Так что там было-то?..
...Место было идеальным. Почти на середине спуска склон неожиданно переходил в небольшую терраску, в два – два с половиной метра шириной, а потом круто спускался в долину. Эта «ступенька», густо поросшая кустарником, похожим на барбарис или шиповник, короче – сплошная колючка, в которую при других обстоятельствах не загонишь и палкой, извивающейся змеей убегала в обе стороны, то поднимаясь, то спускаясь слегка по склону. В эти дебри природа постаралась вплести большие и поменьше скальные валуны, а на землю набросать удивительно зеленой, не высохшей под палящим солнцем травки. Благодать, короче. И телу приятно, и для задания удобно. А еще ребята были уверены, что обнаружить их здесь случайно практически невозможно, да и специально затруднительно будет. Они и сами, продираясь по заросшему склону, натолкнулись на это место только тогда, когда Крюк, сунувшись в очередные кустики, только и успел что мелькнуть подошвами своих «адидасов»[20] да хекнуть утробно через секунду.
15
Так называли в военных училищах выпускников, написавших рапорта с просьбой направить их для прохождения службы в Афган. А нормальное(!) чувство самосохранения у двадцатилетнего парниши где? Перед девками порисоваться хочется, да значками на кительке побряцать. И посылали ведь некоторых, но к ним и отношение было другое, к пижонам армейским, и гибли они, как...
18
«Деды» по традиции отсчитывали 100 дней до приказа о призыве и увольнении в запас отслуживших, выходившего обычно к концу августа и февраля – осенний и весенний призыв. «Деды» ждали дембеля.
19
Противопехотная мина, заряд которой при подрыве выпрыгивает на метр над землей и уж только потом взрывается, сея готовые осколки. Страшная пластиковая игрушка...
20
Тогда в СА еще не было прыжковых ботинок, автор успел застать то время в училище. Сапоги. Те самые «кирзачи», а в ВДВ со шнуровкой по верху голенища, чтобы не вывалиться из них во время прыжка. Не самая удобная обувка, потому и надевали старослужащие кроссовки, чаще Adidas, купленные по дешевке на афганских базарах, а офицеры и прапорщики смотрели на это сквозь пальцы – сами-то тоже носили, чего греха таить...