Позже Колин Пауэлл отвел президента в сторону и сказал: «Знаете, вы могли увидеть там все что угодно, но когда я смотрю ему в глаза, я по-прежнему вижу К-Г-Б. Не забывайте, у него свободный немецкий потому, что он был резидентом в Германии и он — главный человек в КГБ».
Фраза о том, что ему «удалось заглянуть в душу Путина», будет преследовать Буша до конца его президентского срока.
Совместная борьба против «Талибана»
Менее чем через три месяца дружба двух президентов подверглась первому испытанию. 11 сентября 2001 г., когда террористы совершили самое громкое за всю историю нападение на Соединенные Штаты, Путин первым из мировых лидеров позвонил Бушу, выразил соболезнование и предложил помощь.
Наблюдая по телевизору, как самолеты врезаются в здания Международного торгового центра и Пентагона, Путин был потрясен, но не удивлен. Всего днем раньше он позвонил Бушу и сказал, что, по его мнению, должно произойти «что-то серьезное». Это случилось после убийства 9 сентября Ахмада Шаха Масуда, противника талибов, лидера Северного альянса Афганистана. Российская разведка интерпретировала это событие как предвестие чего-то худшего. Россия несколько лет поддерживала Северный альянс оружием и деньгами в стремлении сдержать распространение исламского фундаментализма.
Путин сразу же вызвал в Кремль руководителей органов безопасности и спросил, какую помощь они могут оказать. Первое, что им пришло в голову, — отложить крупные морские учения, которые должны были начаться на Тихом океане, чтобы не отвлекать без необходимости вооруженные силы США. Путин позвонил в Белый дом, но не смог поговорить с президентом Бушем, который в этот момент находился на «Борту № 1», направляясь в секретное убежище. На звонок ответила Кондолиза Райс. Она была в бункере Белого дома, где уже было принято решение перевести все вооруженные силы США на уровень повышенной боевой готовности — DEFCON 3.
Райс позже вспоминала в интервью: «Я сказала президенту Путину, что наши войска переведены на высший уровень. Помню, он ответил: “Я знаю”. И тут до меня дошло: конечно, он знает, они следят за уровнем готовности наших сил! Он сказал: “Мы отводим свои, мы отменяем все учения”. В этот момент я подумала — кажется, холодная война действительно закончилась»13.
Вскоре американцы определились со своим ответом на нападения, которые спонсировали Усама бен Ладен и «Аль-Каида», действовавшие из Афганистана при поддержке фундаменталистского правительства «Талибана». Когда Путин спросил, чем еще он может помочь, ответ был четок: единственным подходящим местом для проведения нападения на Афганистан, помимо американских авианосцев, находящихся в регионе, являются бывшие советские среднеазиатские республики, а Москва сохраняла огромное влияние на номинально независимые Узбекистан, Таджикистан и Киргизию.
Путин решил попросить содействия у среднеазиатских государств и дал это понять американцам. Но столкнулся с неожиданным сопротивлением в собственном правительстве. Сторонник жесткого курса министр обороны Сергей Иванов был одним из его ближайших союзников, но более сведущим в нюансах западной политики. Он также был основным каналом коммуникации с Кондолизой Райс. Когда она вошла в кабинет Буша как советник по национальной безопасности, Иванов занимал аналогичный пост в Москве. И даже после того, как в марте 2001 г. он стал министром обороны, Райс испытывала к нему симпатию и (несмотря на дипломатический протокол, который теперь связывал ее с новым секретарем Совета безопасности Владимиром Рушайло) продолжала сохранять связь. На саммите в Любляне, по словам Райс, Буш спросил Путина: «Кому нам следует звонить, если мы не сможем застать вас, а нам будет нужен надежный человек?» Путин ответил: «Это Сергей Иванов». Буш, в свою очередь, сказал: «А у нас — Конди».
Через трое суток после террористических атак Иванов, «надежный человек», внезапно сделал резкий шаг в сторону от заявленной Россией готовности оказать помощь. «Не вижу абсолютно никаких оснований, — заявил он во время визита в Армению, — для даже гипотетической возможности проведения НАТО военных операций с территории среднеазиатских государств».
Американцев смутили противоречивые сигналы. Внезапно президенты среднеазиатских республик, никогда не рассматривавшиеся в качестве величайших демократов современности, стали всеобщими фаворитами. Путин направил секретаря Совета безопасности Владимира Рушайло выяснить их мнение. Заместитель госсекретаря Джон Болтон прилетел в столицу Узбекистана Ташкент, чтобы склонить на свою сторону президента Ислама Каримова, человека, которого обвиняли в самых вопиющих нарушениях прав человека. Но сейчас американцы были не расположены обращать внимание на подобные вещи. Райс позже вспоминала: «В Узбекистане проблема возникла только с определением цены. Каримову были нужны деньги, и он понимал, что мы в безвыходном положении». Действительно, Болтон вскоре выяснил, что Каримов готов лезть из кожи вон, чтобы услужить. «Я был готов к тому, что это будут невероятно сложные переговоры, а тот спросил: “Почему вас не интересует постоянная база?”»14.