Пока Греф скороговоркой произносил свою речь, депутаты от фракции коммунистов молотили кулаками по столам и заглушали его голос выкриками. Но голосование состоялось, закон был принят… и зал мгновенно превратился в поле битвы. Враждующие депутаты молотили друг друга руками, ногами и бодались головами.
«Это был исторический момент, — вспоминал Греф с улыбкой. — Так мы отвоевали право владеть землей в России».
Руки прочь от «Газпрома»
Первоначальный эффект от пакета реформ оказался впечатляющим. Россияне действительно начали платить налоги. Уровень инфляции упал с 20 % в 2000 г. до 9 % в 2006 г. Рост экономики устойчиво составлял 6–7 % в год. Благодаря повышению мировых цен на нефть и газ (основной экспортный товар России) правительство не только сбалансировало доходы с расходами, но и получило профицит бюджета. Оно начало расплачиваться по гигантским внешним долгам, сумма которых в 1998 г. составляла 130 % от ВВП, сократив этот показатель к 2006 г. до 18 % ВВП.
Нефтедоллары текли в казначейство рекой, и перед правительством возникла дилемма. Одни, как министр экономики Греф, хотели потратить неожиданные доходы на развитие инфраструктуры — строительство автомобильных и железных дорог, на образование и здравоохранение. С другой стороны, министр финансов Кудрин опасался, что это может разогреть инфляцию. Он предложил создать Стабилизационный фонд, который поглощал бы излишки ликвидности и создавал «подушку безопасности» для защиты страны в случае резкого падения цен на нефть в будущем. Министры же желали получить деньги для своих отраслей. Губернаторы регионов жаловались Путину, что Кудрин лишает экономику наличных денег. «У нас по этому поводу были жаркие дискуссии», — говорил Греф. В итоге довольны остались оба. Был создан Инвестиционный фонд, который должен был ежегодно вкладывать в инфраструктуру до 3 млрд долларов. «Это было государственно-частное партнерство, — говорил Греф. — Если имелись частные деньги, государство софинансировало проекты. Это позволяло привлечь частные деньги к строительству крупных заводов, электростанций и так далее».
Но и Кудрин со своим Стабилизационным фондом оказался в еще большем выигрыше. К началу 2005 г. на его счетах находилось 522 млрд рублей (18,5 млрд долларов), что позволило России полностью выплатить задолженность перед МВФ (3,3 млрд долларов). Нефтяные доходы продолжали поступать. К августу 2006 г. Россия также выплатила Парижскому клубу стран-кредиторов почти 40 млрд долларов долга, оставшегося с советских времен, сэкономив на этом 7,7 млрд долларов расходов на его обслуживание. Даже при таких солидных расходах Стабилизационный фонд продолжал пополняться благодаря росту цен на нефть, что обеспечило России солидную «подушку», которая поддержала страну в мировой экономический кризис 2008 г., когда спрос на нефть резко сократился и цены пошли вниз.
Премьер-министром Путина на протяжении почти всего его первого президентского срока был Михаил Касьянов, обаятельный, владеющий английским языком сторонник свободного рынка с рокочущим голосом, который контролировал исполнение плана Грефа. Впоследствии он превратился в одного из самых непримиримых критиков Путина и одного из лидеров оппозиции. В 2008 г. он пытался баллотироваться в президенты, но кремлевская машина нарушила его планы, посчитав сфальсифицированными часть подписей, собранных в поддержку его кандидатуры. Но во время «путинской весны» они с президентом были заодно. И даже сегодня Касьянов признает, что Путин в то время целиком и полностью поддерживал либеральные реформы. «Мне казалось, что мы с Владимиром Путиным союзники, что мы строим — возможно, не без ошибок — демократическое государство с рыночной экономикой»5.
Только в одном крупном предприятии реформаторов поджидала неудача, но она оказалась чрезвычайно серьезной. На вопрос, вмешивался ли Путин в повседневную работу правительства, Касьянов ответил: «В 90 % случаев не вмешивался. Остальные 10 % имели отношение к «Газпрому» и всему, что с ним было связано»6.
«Газпром» — крупнейшая компания страны, самая большая газодобывающая компания в мире. Созданная на базе советского министерства газовой промышленности, компания была приватизирована при Ельцине, но государство оставило за собой 40 % акций. Компания пребывала в опасном состоянии, была очагом коррупции, ареной постоянного передела активов и злостным налоговым уклонистом7. Придя к власти, Путин пообещал с этим разобраться и назначил новых председателя совета директоров и президента компании — соответственно, Дмитрия Медведева и Алексея Миллера, своих давних питерских друзей. Миллер почти ничего не знал о газовой промышленности. По словам Касьянова, первый год он целиком потратил на изучение новой области деятельности. Но это была лишь половина проблемы. Главной проблемой для команды Грефа было то, что «Газпром» оставался «монстром советских времен», железной хваткой державшим разведку, добычу, транспортировку и продажу газа и душивший любую конкуренцию. В отличие от нефтяной промышленности, которая в 1990-е гг., напротив, была раздроблена на большое количество конкурирующих компаний.