— Мне все совершенно понятно. — Хойст склонила голову над ящиком, изучая содержимое черного пластикового параллелепипеда. — Боюсь, невоздержанность некоторых наших предшественников представляет нас в очень невыгодном свете, и декларирование нашей общей цели — распространение всеобщей гармонии, — может привести к еще большей подозрительности. Я не намерена ухудшать ситуацию. — Она подняла глаза и встретилась взглядом с Матильдой. — В результате данной проверки не будет докладов о промахах и перегибах. Так или иначе.
Матильда с трудом улыбнулась.
Среда мчалась по покинутому пространству станции в кольца с повышенной силой тяжести. Дверные проходы по обе стороны от нее щерились пустыми глазницами, пол засасывал каблуки, как черная патока, утягивая ее назад. За ней, словно ночной кошмар, гналось что-то невидимое — скрежет когтей, стук каблуков. Она знала, это для нее наточены ножи, но не могла вспомнить, почему, — все остававшееся сзади было пустым. А впереди — тоже скверное: что-то сокрытое, поджидающее. Преследователь нагонял, и, когда схватил ее, в лицо брызнул фонтан красной пульпы. Среда находилась у входа в туалетный блок на административной палубе, и здесь лежал мертвец, и, когда девушка, потянув его, сказала: «Пойдем, папа», он повернулся, но оказался не отцом с синим от асфиксии лицом, а ухмыляющимся клоуном Свеном.
Среда вскочила, ловя ртом воздух. Сердце было готово лопнуть, а простыня была мокрой от холодного пота. Левая рука под тяжестью веса Среды онемела, потому что девушка лежала на боку и… Хрюкающее сопение, которое могло означать храп. Среда отодвинулась, и он привалился к ее спине, заключив в объятия. Она закрыла глаза и откинулась назад. «Вспомнила», — сонно подумала она и вздрогнула…
Еще ощущались горячий металлический вкус крови на губах и вонь разорванных кишок. Среда ушла в свою каюту и полчаса скреблась под душем, но все равно чувствовала себя изгаженной фекалиями. Фрэнк при выходе из лазарета позвонил ей. Она сказала, что хочет видеть его, и репортер пришел. Среда открыла дверь, втащила его внутрь и повалила на пол, словно животное. Его желание оказалось таким же сильным, как и ее.
Среда все еще сонно улыбнулась и принялась тереться о него бедрами, пока не почувствовала его пенис у своего зада.
— Фрэнк, — тихонько позвала она.
Еще один бормочущий всхрап. Он во сне придвинулся к ней. Он был очень осторожен, помнил о своей комплекции. Не то, что она ожидала, но то, в чем нуждалась. Потом они, будто тонущие, вцепились друг в друга, и он застонал. «Разумно ли это? — подумала она. — Кого это касается?»
Засыпая, Фрэнк словно обволок ее. Медленный хрип его дыхания и огромная масса тела создавали ощущение безопасности, реальной безопасности, впервые с той ужасной ночной вечеринки. Среда понимала: это всего лишь горькая иллюзия, но добрая и удобная. «Надеюсь, он не захочет притворяться, будто ничего не произошло», — задумалась она.
Некоторое время спустя Среда осторожно выбралась из постели, собираясь в ванную. Едва она встала, ушная мочка завибрировала раздраженной пчелой.
— Алло? — сердито, стараясь говорить мысленно, передала она. — Сколько сейчас времени, чтобы вызывать?
— Среда. — Ее собственный голос, жутковатый и глухой, когда звучит в собственной голове. — Слышишь меня?
— Да. Герман? Сейчас середина ночи по-местному. Я собираюсь спать.
— Я вынужден предупредить тебя. Корабль уже отчалил от дока и сейчас ускоряется к первичной точке прыжка. Как только прыжок произойдет, каузальный канал, который я в настоящий момент использую, разорвется — и ты останешься сама по себе. По расчету полетный план «Романова» пролегает через два прыжка к Новой Праге, но на дрезденской станции к вам подсело еще несколько пассажиров, и ты можешь ожидать диверсии.
— Диверсии? — Среда зевнула с отчаянным желанием либо окончательно проснуться, либо вернуться в постель. Фрэнк возлежал горной грядой на плато кровати. Она мечтательно выглянула из двери ванной.
— Группа РеМастированных, находящихся на вашем судне, обменялась закодированными посланиями с офисом торговца оружием с Хат Брейзил, который вместе с охраной сейчас уже на борту «Романова». В то же самое время торговец организовал информационно-пересылочный трафик с офисом обердепартаментсекретаря Блюмляйна на Новом Порядке, де-факто председателем Директората Планетарного Надзора и высшего руководителя Министерства госбезопасности. У меня мало информаторов там, на месте, но я уверен, торговец оружием — прикрытие высшего чиновника МГБ, который лично контролирует операцию по зачистке, ставшую необходимой в результате их внешнего конфликта по инциденту с Москвой.
— Стоп! Что ты имеешь в виду? МГБ? Какой еще внешний конфликт? — Среда обхватила голову руками. — При чем здесь я?
Хочу назад в кровать.
Герман сохранил манеру разговора. Она осталась такой же неторопливой и терпеливой, как всегда.
— Я углубился в поиски взаимосвязи между уничтожением твоего дома и мотивацией политических убийств. Системы и Москвы и Нового Дрездена лежат на оси экспансии расы РеМастированных. Тонто и Новый Порядок их самые последние завоевания и ближайшие к Земле. Они расположены по соседству и с Москвой, и с Новым Дрезденом, следовательно, рассуждая логически, эти миры должны быть целями для подрывной деятельности и завоевания. Однако РеМастированные имеют склонность к внутренним расколам и ведомственным распрям. Ими могут манипулировать внешние воздействия вроде Эсхатона. Возможно, один из департаментов в составе Министерства госбезопасности на Новом Порядке привлекли для развития растущего влияния на местные политические фигуры, чтобы использовать в качестве полномочных агентств в побочном проекте по разработке оружия, нарушающего причинно-следственные связи. Такие устройства могут представлять опасность не только потому, что Эсхатон вмешается, чтобы предотвратить их развертывание позже по временной линии, но и из-за их нестабильности…
— Позже чего? Эй, я думала, ты и есть Эсхатон! Тогда, что есть ты?
— Может ли лимфоцит в капилляре твоего мизинца претендовать быть тобой? Конечно, я — часть Эсхатона, но я так же не могу претендовать быть им. Эсхатон в основном черпает свою мощь, благодаря способности использовать нарушения причинно-следственных связей. Действия подобных устройств, находящихся в чужих руках — неважно, созданных в виде оружия, машин времени или компьютеров, — могут угрожать временной линии самого Эсхатона. Поэтому существуют подобные мне посредники для отслеживания запросов оракула, чтобы приводить в действие защиту причинно-следственной целостности Эсхатона. В данном случае самое разумное объяснение, что руководство Москвы экспериментировало с оружием разрыва времени и в результате несчастного случая взорвало собственную звезду. Но объяснение, зачем им потребовалась разработка подобного оружия, в ущерб их собственным интересам, абсолютно нерационально. Вот почему доказательство причастности РеМастированных представляется наиболее интересным, особенно в связи с молчанием оракула.
Среда с минуту помолчала. Затем:
— Ты говоришь мне, что какая-то армейская задница уничтожила мой мир случайно? Или потому что РеМастированные попросили их?
— Нет, конечно. — Несколько секунд тишины. Эмоции Среды вскипели от ужаса и оскорбления. — При приобретении новой планеты РеМастированные не отправляются туда и не отнимают все под дулом пистолета. Они провоцируют кризис и захватывают власть, его ликвидируя. Их основной инструмент — в продвинутости загрузочных и нервных интерфейсов. Прямой шантаж не применяется: они похищают чиновников среднего уровня — разрушают центральную нервную систему, копируют ее архитектуру, затем инсталлируют имплантат. Иногда личность сохраняют и просто вводят переключатель замещения, или стирают все и превращают в контролируемую на расстоянии куклу. Использование каузального канала для управления телом — это гарантия от обвинений в том, что данное существо является агентом РеМастированных, пока нет доступа к сканированию его мозга или марионетку не заставят совершить сверхсветовое путешествие. РеМастированные терпеливы; часто они прибывают в систему, обрабатывают пятьдесят-сто кандидатур на продвижение, потом двадцать-тридцать лет ждут, пока кто-нибудь из них не займет влиятельный пост. Процесс медленный и трудоемкий, но более дешевый и безопасный, чем попытка открытой межзвездной войны.