– Почему-то обыватели уверены, что столичное жречество, особенно из главных храмов, сплошь и рядом шарлатаны; другое дело – всяческие отрешенные особы из удаленных от цивилизации святилищ. Вот они-то, по мнению большинства, гораздо ближе к богам.
– Но это, судя по скепсису в твоем голосе, не так? – спросил он.
– Полная чушь, – поморщился я. – Богам неинтересны полуразрушенные хибары в лесу. Пища богов – вера людей, чем больше людей – тем больше пищи. И ни один безумный фанатик не верит так, как верит, скажем, мать, пришедшая просить здоровья для своего ребенка.
– Интересно, никогда не задумывался об этом, – протянул Райд с таким видом, как будто он всю жизнь провел в теологических измышлениях и только этот вопрос по неведомой причине упустил. – И что?
– И все. Траз изобразит такую жрицу и будет отбиваться от желающих устранить ее, пока настоящая спокойно сделает свое дело.
– И ты думаешь, что на это все купятся?
– Не все, а те, кто должен. Не зря же я лично сопровождал эту жрицу, охраняя и оберегая, ухлопав на подобную ерунду больше луны.
– Тогда почему мы столь внезапно свернули нашу поездку?
– Пару дней назад жрица добралась до последней точки своего паломничества и сейчас как раз должна вступить в силу, так что до момента представления наследника она защищена божественной волей и в безопасности еще большей, чем дети кесаря.
– Тогда зачем мне продолжать этот маскарад? – проворчала фальшивая жрица.
– Чтобы идиоты, которые этого не понимают, не лезли к ней и не прогневили ненароком Идущую-с-Облаками. Главные враги Вираты и рода Детей Неба не дураки, они прекрасно понимают, что сейчас куда проще дождаться представления наследника народу и либо разобраться с ним, уже лишившимся основной части защиты, либо просто завладеть умом неискушенного дитя и в свое удовольствие править страной. Предварительно, правда, разорвав глотки остальным желающим. Но есть еще богатые и деятельные полудурки, которые зачастую куда опаснее всех остальных возможных вредителей. А еще есть те, кто просто попытается расшатать ситуацию, любым способом, и этот – один из возможных.
– Все равно мне это кажется глупостью, – буркнул Райд.
В этот момент, избавляя меня от необходимости продолжать бесполезный разговор, в дверь постучали. Дождавшись разрешения, внутрь просочился смотритель, ответственный за эту часть дворца, поклонился:
– Господин регент, когда мне распорядиться относительно уборки в вашем кабинете?
– Давай прямо сейчас, Рут, – с готовностью кивнул я.
Этот пожилой мужчина занимает свою должность дольше, чем я живу на свете, еще с тех пор, когда оба дворца являлись вотчиной одного старшего смотрителя. Опыта ему не занимать, а своей расторопностью и умением правильно выбрать момент он просто восхищает. Райду не мешало бы у него поучиться: еще пара вопросов, и мое терпение лопнуло бы.
С другой стороны, для своего возраста он и так более чем сообразителен.
– Райд, проводи светлую госпожу в покои, их должны были уже приготовить, после распорядись о малом регентском совете в час пополудни, принеси мне накопившиеся за это время бумаги и до совета можешь отдыхать.
– Слушаюсь.
Ворчать и паясничать при посторонних мальчишка, он, разумеется, не стал, лишь вежливо склонил голову и, поднявшись, предложил «светлой госпоже» локоть. Капюшон качнулся – готов спорить, что Траз состроил под ним недовольную гримасу, – но фигура в плаще поднялась и, опираясь на руку добровольного помощника, покинула кабинет, и я временно выкинул обоих из головы. Райд сделает все как надо, да и на Траза можно положиться, а кто куда кому наступит за время пути, что прошипит украдкой и какую мелкую гадость сделает, меня уже не интересовало. Эти двое появились в Верхнем дворце почти одновременно, всегда соперничали, но – редкий случай – не враждовали и уважали друг друга. Кажется, этот вечный спор развлекал обоих.
Когда мальчишки ушли, в кабинет неслышно, как туман, проскользнули несколько слуг. Чтобы не нервировать и без того встревоженных моим обществом людей излишним вниманием, я прикрыл глаза и сосредоточился.
Детей кесаря защищала не только сила богини и люди, не способные предать и готовые пожертвовать всем за жизнь наследника, но и чары фиров, впитавшиеся в дворцовые камни. Чары, которые из поколения в поколение укрепляли и поддерживали одаренные из кесарева рода и изредка – посторонние вроде меня.
Сила фиров, в отличие от силы данов, способна существовать вне хозяина. Не так долго, как хотелось бы, но это все равно давало мне некоторую свободу передвижения. На луну или две, даже на три я мог покинуть дворцовый комплекс, не опасаясь, что плотная сеть защиты, которая плелась поколениями, рассыплется. Но все равно старался не уезжать надолго – по ряду причин, и это была одна из них. Возвращаясь же, в первую очередь проверял, спокойно ли все и нет ли разрывов.