Дин бросил окурок на землю и растер его башмаком.
— Я кое-что сделал для тебя.
— Да неужели? — буркнула я — мне сейчас совсем не хотелось, чтобы меня подбадривали. — Вязание освоил в свободное время?
Дин вложил мне в руку свернутый клочок пергамента.
— Такая штука в наших трущобах зовется наузом.
На пергаменте, сложенном в восемь раз, были начертаны круг и крест.
— Дин… — Я вздрогнула — ладонь знакомо кольнуло. — Дин, ты что, залез в колдовской алфавит? Воспользовался им?
— Нет! — воскликнул он негодующе. — Говорю тебе, такие вещи мне не под силу.
— Тогда как? — Я была сыта по горло его увиливанием. Хватит делать из меня дурочку! — Ты сказал, что у тебя нет Дара, просто ты кое-что умеешь. Значит, или ты лжешь, или совал нос в дневник.
Дин тяжело вздохнул:
— А других вариантов у тебя нет? Получается, я или врун, или шпион?
— Или и то и другое, — бросила я. — Дин Харрисон, сию секунду говори, в чем дело. И забери это. — Я сунула ему бумажку, не желая связываться еще и с чужими секретами.
— Науз обладает огромной силой, — возразил Дин. — Он способен лишить тебя воли, так что ты не сможешь ни вдохнуть, ни выдохнуть. Нельзя вот так отказываться от него.
— От Кэла я готова ждать всяких штук, — вспылила я, рассерженная тем, что он пытается запутать меня с помощью такого дешевого трюка, — но я думала, уж ты-то будешь со мной честен.
— Я честен с тобой! — От крика Дина все вороны взмыли в воздух. — Я сам его сделал. Для тебя, ни для кого больше. И никакая заплесневелая книжонка мне для этого не нужна.
— Ты сказал, что не владеешь особыми силами, — сквозь зубы процедила я. — Ты или врал мне, или чего-то недоговариваешь.
Дин, как и я, вскочил на ноги. Мы сверлили друг друга взглядами, разделенные какими-то дюймами.
— Да, так и есть, довольна? — На щеках Дина пылали два красных пятна, грудь часто вздымалась от злых, коротких вдохов. — Я не такой, как ты, но и у меня есть тайна. Только тебе не приходило в голову, что я могу быть от нее вовсе не в восторге? Что от нее, возможно, больше вреда, чем пользы?
Пылавший и бурливший во мне гнев мгновенно улегся.
— Дин, я… я не хотела…
— К твоему сведению, принцесса, этому наузу научила меня мать, — резким как наждак голосом проговорил он. — Она ненадолго задержалась в этом мире, успела лишь научить меня находить север, отыскивать потерянное да привязывать правду. Не то что твой великолепный Дар, — он будто ударил меня этим словом, — но достаточно, чтобы у меня получалось удержаться одной ногой в Железе, а другой кое-где еще.
— Я не знала о твоей матери, — проговорила я пришибленно. Невольно обращаясь с Дином свысока, я ранила его чувства. Я вела себя ничем не лучше противных богатеньких деток из Лавкрафта. — Она… она, значит, была ведьмой или кем-то вроде?
— Не была она, черт возьми, ведьмой, — огрызнулся Дин. — Колдуны и ведьмы — жалкие притворщики, за которыми охотятся прокторы и сжигают живьем. До нее им далеко.
— Прости, — едва выговорила я, сконфуженная. — Я зря подозревала тебя.
— Аойфе, — произнес Дин, и боль в его голосе заставила меня забыть о собственных чувствах. — Я не сержусь на тебя. Но… я не сказал тебе правду. А должен был.
— Не нужно, — возразила я, хотя отчаянно желала узнать его тайну. — Я ведь не ждала, что ты полностью раскроешься передо мной, когда нанимала тебя.
— Теперь все по-другому, — ответил Дин. Шагнув ко мне, он мягко взял меня за подбородок и нежно поцеловал.
Я склонила голову набок:
— За что это?
— Потому что когда я все тебе расскажу, другого шанса у меня уже может не быть.
Его взгляд метнулся к дороге, скользнул по деревьям и вновь возвратился к моему лицу. Никогда прежде я не видела, чтобы Дин нервничал, тем более казался испуганным, и мне это совсем не понравилось. Протянув руку, я погладила лацкан его кожаной куртки.
— Просто расскажи, не бойся.
— Ты не совсем ошибалась насчет моей матери, Аойфе, — проговорил он. — Она не принадлежала к роду человеческому. Она была нечто другое.
Я отпрянула, вспомнив вдруг слова Тремейна о крае вне Земли Шипов, порождавшем тех самых существ из тумана — трупососов.
— Я не понимаю.
— Она была из эрлкинов, — пояснил Дин. — У людей нет для них названия. Еще их зовут Людьми Тумана и правит ими Король-Ведьмаг. Они — противоположность, теневое отражение Доброго Народа.