— Я здесь! — Кэл на всех парах несся по обочине. Его рюкзак болтался сзади, словно привязанная к парому лодчонка. — Уже иду!
Водитель бросил на нас подозрительный взгляд.
— Где твои родители, девуля? — осведомился он.
— Там, в городе, — откликнулась я без малейшей запинки. — Мама будет нас встречать.
— Не нравится мне твой видок, — повернулся он к Дину. — Смотри, без выкрутасов, иначе живо вылетишь. У меня и дубинка есть, так что управа на тебя найдется.
— Буду вести себя, как в часовне Мастера-Всеустроителя, — пообещал Дин.
Водитель нахмурился:
— И язык у тебя чересчур длинный. Иди назад, садись и помалкивай.
Меня он задержал, ухватив за руку:
— По три пятьдесят с носа, девуля. И то потому, что я сегодня добрый.
— По три доллара с каждого?! — Я бросила взгляд на бумажку с тарифами:
«ЛАВКРАФТ — 1 долл., ПОИНТС-САУТ — 2,50 долл., УПРАВЛЕНИЕ ПОРТА НЬЮ-АМСТЕРДАМ — 3 долл.».
— Или могу обратиться к инспектору по делам несовершеннолетних здесь, в Аркхеме, — добавил тот с ядовитой улыбочкой. — Пусть доложит прокторам о трех детишках, которые шляются за городом, когда должны сидеть в школе.
— Ах ты вымогатель! — набросился на него Кэл, но я встала между ними.
— Все нормально, Кэл. — Вытащив из своей заначки одиннадцать долларов, я сунула их в окошечко для оплаты. — Когда-нибудь он свое получит. Сдачу оставь себе, приятель, — бросила я водителю с достойной Дина презрительной усмешкой.
Пробив наши билеты, водитель протянул их мне, по-прежнему ухмыляясь:
— А ты хорошенькая, когда злишься, девуля. Садись-ка впереди, со мной.
Я шарахнулась, избегая его рук, и поспешила за Дином к последнему ряду сидений.
— Почему все «нормальные» на поверку такое дерьмо? — проворчала я.
— Дерьмо не тонет, — заметил Дин. Он ссутулился и отвечал свирепым взглядом из-под спадавших на глаза волос любому, кто слишком пялился на нас троих. Кэл, пыхтя от возмущения, кое-как втиснулся на сиденье передо мной, почти упершись макушкой в багажную полку.
— Просто грабитель с большой дороги. Нужно сообщить о нем в транспортную компанию.
Водитель положил свои толстые лапищи на рычаги, стрелка на шкале давления пара крутнулась до отказа, и рейсовка, качнувшись вперед, загрохотала по гравию. Бубнящий монотонный гул вращающихся шестерен убаюкивал мой Дар, шипение пара согревало его. Он все еще сидел занозой у меня в голове, но хотя бы не грозил вот-вот расколоть череп.
— У нас есть проблемы посерьезней, — сказала я.
— Какие это? — буркнул Кэл, все еще кипя от негодования.
Я стерла капельки влаги со стекла и всмотрелась в проносившиеся мимо виды. Сделаю, что велел Тремейн, освобожусь и тогда смогу отомстить за Конрада, а потом найти отца и передать бремя Блюстителя ему. Я повернулась обратно к Кэлу.
— Например, как нам попасть внутрь Движителя.
Наступило молчание. Рейсовка спустилась с гор и катилась теперь по широкой дороге посреди долины. Разговоры других пассажиров тонули в шипении пара и лязге гусениц, и я изложила Дину с Кэлом свой план. Он родился и созрел у меня в уме прошлой ночью, когда я лежала без сна и пыталась хоть как-то отвлечься от терзавшего меня страха, что ложь Тремейна о Конраде была лишь первой из многих.
— Вся земля под городом изрезана вентиляционными шахтами, — начала я. — Некоторые из них выходят к реке. — Я потрясла саквояжем, и припрятанные в нем инструменты загрохотали. — Дождемся отлива и с помощью этих штук проникнем в одну из них. Прорежем энергайзером решетку и окажемся внутри Движителя.
— Аойфе, но река почти замерзла, вода ледяная, — напомнил Кэл.
Это я тоже предусмотрела.
— Сперва отправимся в Академию. В клубе туризма есть герметичные гидрокостюмы. — Президентом клуба был Маркос Лангостриан, и то, что план осуществится при помощи его дурацкой экипировки, доставляло мне особенное удовольствие.
— Может и получиться, — медленно проговорил Кэл.
Дин покачал головой.
— Опасность все равно велика.
— Получится. — Прижавшись лбом к стеклу, я смотрела, как горы сменяются холмами, а холмы — полями, подернутыми изморозью. — Должно получиться.
30
Тайна пара
Лавкрафт возник из хмурого, окутанного туманом дня, как скелет гигантского животного, покоящегося на речном берегу. Дым поднимался из труб литейной призрачным дыханием. Хотя прошло всего чуть больше недели, я, глядя на знакомые крыши и башенки, чувствовала себя так, словно вернулась из невероятно далекого и долгого путешествия.