Выйдя наружу, он сощурился на ярком свету и уставился в немом удивлении на высокие столбы дыма вдалеке, поднимавшиеся над Иерихонскими Водопадами.
– Священная кровь Императора! – прошипел Хоук, глядя в небо, заполненное гигантскими кораблями – настолько гигантскими, что они просто не имели права летать. В Водопадах было оживленнее, чем когда-либо. Десятки тысяч людей и единиц техники заполонили окрестности космопорта – столько Хоук не видел даже во время большого сбора на Джуране, когда целый полк готовился к отправке.
Его колени подкосились, и, упав на землю, Хоук даже сквозь полевую форму почувствовал жар, исходящий от пепла на горном склоне. Как можно было предположить, что кому-то удастся организовать операцию таких масштабов?
Вытянув руку для опоры, Хоук нащупал холодный металл, и его пальцы сомкнулись на стволе ружья. Это оказался лазган джуранской модели; на прикладе темнели пятна крови. Улыбнувшись, он поднял оружие и увидел, что индикатор заряда оптимистически светится зеленым.
Вновь исполненный решимости, Хоук поднялся на ноги.
Нужно было что-то делать, но что?
Со столькими ему не справиться. Даже примархи космодесантников, герои преданий, отступили бы перед столь неравными силами; и все же Император сделал так, что у него появился шанс показать, на что он способен. Что конкретно он будет делать, он пока не знал, но изобретательности ему не занимать – что-нибудь да придумает.
С того места, где стоял Хоук, цитадели было не видно, но горный кряж, узкий, как лезвие ножа, проходил с севера на запад от станции слежения и поднимался еще на тысячу метров или около того – оттуда будут прекрасно просматриваться как долина, где расположена цитадель, так и космопорт Иерихонских Водопадов.
Хоук повесил лазган на плечо и стал пробираться между скал вверх по все более крутому и неровному склону. Глубоко вдохнув, он закашлялся – от пыльного воздуха перехватило горло – и критически взглянул на сложившуюся ситуацию.
Один в горах, при себе только переносной вокс, ружье с шестью батареями для перезарядки и боевой нож.
«Трепещите, враги Императора», мрачно подумал Хоук и начал подъем.
Глава 3
Форрикс наблюдал, как очередная колонна грузовых платформ, везущих солдат с землистого цвета лицами, пересекает взлетную полосу по направлению к выезду из космопорта. Непрерывный ревущий поток самых разных видов транспорта протянулся от вместительных грузовых отсеков целой флотилии судов: едва те касались земли, как их трюмы начинали изрыгать вереницу танков, грузовиков, фур, бронетранспортеров и передвижных артиллерийских установок. Тысячи машин проезжали мимо него, и каждая на всех этапах пути следовала указаниям Железных Воинов из Великой роты Форрикса. Элемент случайности был полностью исключен, и все детали этого снабженческого кошмара были Форриксом тщательно продуманы и спланированы.
Каждое судно заходило на посадку по точно рассчитанной схеме: подняв тормозными двигателями непроницаемые для взгляда клубы пепла, оно освобождалось от груза и уступало место следующему в четко определенной очередности. Форрикс точно знал, капитаны каких судов отличались осторожностью, а какие любили полихачить, сколько времени каждому из них требовалось на посадку и как эффективно в каждом случае работали наземные команды. Шум над космопортом стоял оглушительный, и большинство обычных людей, участвовавших в этой высадке, навсегда лишатся слуха.
Несведущему наблюдателю космопорт показался бы сутолокой из тел и машин, но, присмотревшись внимательнее, он бы заметил систему, лежащую в основе всех передвижений. Это было не случайное броуновское движение, а тщательно организованный маневр, сложную схему которого смог бы разглядеть только тот, кто много веков занимался перемещением столь огромного числа людей и техники.
Имперские логистики были бы поражены самим масштабом операции и скоростью, с которой она разворачивалась. И если бы не святотатственная природа миссии, стоявшей перед Железными Воинами, эти же логистики с радостью бы преклонились перед Форриксом и униженно просили бы поделиться с ними опытом.
Воины Форрикса руководили передвижениями как внутри космопорта, так и вне его. Жалкие оборонительные сооружения, разрушенные при первой атаке, теперь восстанавливались, а для защиты от нападения извне возводились контрвалационные линии[Контрвалационная линия – линия непрерывных укреплений, которые возводят осаждающие, чтобы обезопасить себя от вылазок противника]. Форрикс не сильно верил в возможность такого нападения, но так предписывали правила. Если исторические свидетельства и собственный опыт чему и научили его, так это тому, что наиболее уязвимым становишься, когда не ждешь атаки.
Со скоростью, которая заставила бы почувствовать некомпетентность даже самых лучших Имперских инженеров, по периметру космопорта вырастал похожий на кошмарный сон лабиринт окопов, заграждений из колючей проволоки и укрепленных огневых сооружений. Форрикс предполагал, что еще до ночи контрвалационные линии будут закончены, и Иерихонские Водопады станут более неприступными, чем когда-либо за всю свою долгую историю.
Хотя Кузнец Войны заверил их, что с разрывом астропатических коммуникаций планета оказалась отрезана от всей галактики и у Имперских сил не осталось никакой возможности позвать на помощь, Форрикс не мог допустить, чтобы космопорт – зона его ответственности – оставался незащищенным, и сам этой уверенности не разделял. Джарек Келмаур, колдун, приближенный к Кузнецу Войны, выглядел обеспокоенным, когда тот твердо заявил, что Имперские астропаты не представляют угрозы, и Форриксу стало любопытно, не тяготит ли совесть колдуна некий тайный проступок. Может быть, имперским силам, несмотря на козни колдуна, все же удалось отправить сообщение кому-то за пределами планеты? В этой гипотезе что-то было, и Форрикс решил пока не сбрасывать ее со счетов, чтобы в будущем при случае использовать в своих интересах. Интриги уже давно перестали занимать его, но он был достаточно дальновиден, чтобы понимать: знание дает силу, и никогда не будет лишним иметь в запасе козырь, который можно обратить против конкурентов. Пока же он не будет исключать даже слабую возможность того, что осада с цитадели будет снята, а потому станет соответственно планировать и собственную линию обороны.
На информационном планшете высветилась новая руна, и Форрикс, забыв на время о наполненных паранойей интригах, составлявших самую суть Железных Воинов, стал наблюдать, как основную взлетно-посадочную полосу быстро очищают от солдат и транспортов перед прибытием еще одного огромного корабля – на фоне темнеющего янтарного неба было видно, как он снижается в рокоте и пламени тормозных двигателей. Едва корабль вышел за границу посадочной зоны, как гнетущая тень медленно заскользила по земле, накрывая весь космопорт целиком подобно вязкому нефтяному пятну.
Форрикс не глядя узнал транспорт, заходивший на посадку, и пока другие более впечатлительные натуры задирали головы, таращась на спускающегося к Иерихонским Водопадам левиафана, сам он испытывал только раздражение из-за того, что судно опоздало почти на тридцать шесть секунд. Воздух сотряс стон, как будто мир раскололся на части, затем послышался протяжный скрип массивных органических поршней и зубчатых колес, заглушивших низкое гудение устройств, благодаря которым чересчур громоздкое судно могло летать. Во вселенной не было ничего, подобного этим древним и загадочным механизмам: созданные специально для этого корабля, они представляли собой смесь органических элементов и технологии давних времен. В их создании слились воедино достижения биологической сверхэволюции, колдовство и инженерный гений, а физическим принципам, лежавшим в основе их действия, не было места в природе. Форрикс прекрасно знал, что производство подобных устройств было возможно только в Глазе Ужаса – той области космоса, где варп прорывал ткань реальности и отменял все ее законы, области, которую Легионы Хаоса звали домом.