- Я хотел поговорить с вами, и только, - сказал Брейкенхерст. - С вами одним. Хотел объяснить, что произошло в Садаре. Когда перекрытия начали обваливаться, я ничего не соображал. Не понимал, что происходит. Я кинулся в "лендровер", и когда больше никто не выскочил из дома, решил, что все погибли.
Драммонд знал, что это наглая ложь, но решил не показывать виду.
- Ничего страшного. С кем не бывает.
Брейкенхерст поколебался немного, а потом спросил:
- А вы кому-нибудь говорили об этом?
Драммонд отрицательно покачал головой:
- Только я и Хамид знаем об этом, но нас тревожат куда более важные вещи. - Он стоял над ним в темноте, спокойный и непреклонный. - Идите лучше спать. Это вам на пользу.
Брейкенхерст поплелся назад, не сказав ни слова, а Драммонд вернулся к своему дереву. Спустя полчаса его сменил Шер Дил.
- Ничего не произошло?
Драммонд покачал головой.
- Все спокойно, - ответил он и начал пробираться по грязи обратно к лагерю.
Он забрался в кузов и лег, натянув одеяло на плечи. Он промерз до костей и все-таки не чувствовал себя несчастным. Вовсе нет.
* * *
Драммонд медленно просыпался, зевая и поворачиваясь на бок. Джанет, согнувшись над спиртовкой, ждала, когда закипит вода в котелке. Ее лицо было наполовину в тени.
- Который час? - тихо спросил он.
Она посмотрела на часы.
- Начало четвертого. Я так и не смогла заснуть.
Она заварила чай и налила его в две кружки. Драммонд и Джанет молча сидели рядом, освещаемые отблесками пламени. Немного спустя он осторожно спросил ее:
- Простите, Джанет. Вам страшно?
- Наверное, да, страшно, - просто ответила она. - Даже после Вьетнама. Вы считаете, что нам удастся выбраться?
Он хотел было ответить что-нибудь ободряющее, но, взглянув на ее спокойное, печальное лицо, понял, что не сможет этого сделать.
- Я не совсем уверен. Как говорит Шер Дил, если китайцы смогут быстро продвинуться по тому берегу, то они нас опередят. Они постараются найти лодки в Хуме или какой-нибудь другой деревне на берегу реки. Тогда они переправят солдат и без труда перережут дорогу.
- А этот мост, о котором говорил Шер Дил? Как вы считаете, может там что-нибудь случиться?
- Всегда может что-нибудь случиться. Какой смысл думать об этом заранее? - Он улыбнулся. - А что вы будете делать, когда все кончится?
- Наверное, поеду в Чикаго с Керимом. А потом судя по обстоятельствам. У меня как-никак три месяца отпуска.
- А потом?
- Пока сама не знаю. Поеду туда, куда пошлет меня Общество.
- И вам не надоела такая цыганская жизнь?
- Это вопрос или предложение?
Он покачал головой:
- Предложение, говорите... Я мог бы предложить вам безбедную жизнь, Джанет. Но дело даже не в этом. Мне сорок лет, я бывший летчик, куда только не летал, навидался всякого. Я хочу наконец где-то преклонить голову. Не очень-то складное предложение?
- Я знаю только одно, - спокойно ответила она, - если мы сейчас расстанемся, то всю жизнь не сможем себе этого простить.
Он сидел, глядя на огонь и держа ее за руку. Потом вздохнул, поднялся на ноги и сказал:
- Пойду пройдусь. Мне надо побыть одному.
Джанет осталась сидеть где и прежде, в темноте. Немного спустя через задний борт машины перелез Хамид. Он налил себе чаю и расположился с другой стороны спиртовки.
- Я должен был разбудить Джека. Он сменяет меня в четыре.
- Верно. Он был здесь. Вышел немного подышать.
- У вас это серьезно? - спросил Хамид.
Она пожала плечами.
- Какой может быть серьезный разговор в четыре часа утра? Он сейчас решает, не слишком ли стар для меня.
Хамид кивнул.
- Джек просто устал, только и всего. - Он немного поколебался, а потом все-таки решил продолжать: - Джек не знает, что мне это известно, Джанет, но по крайней мере последние пять лет он работал на британскую разведку, летал в приграничных зонах самых недружественных стран.
Она вздохнула:
- Вы уверены в этом?
- О да, я узнал это от друзей из индийской военной разведки. Он слишком долго рисковал жизнью.
- Что объясняет очень многое.
- В прошлом году он разбился в джунглях Борнео и был сильно ранен. Они чуть не схватили его в тот раз, а индонезийцы тогда мало заботились о британцах. Такой доле не позавидуешь.
- Это тогда он получил этот ужасный шрам на лице?
Хамид кивнул и наклонился к ней. Его лицо было плохо различимо при колеблющемся огне спиртовки.
- Он хороший человек, Джанет, но с него довольно всего этого. Не отказывайте ему, прошу вас.
Казалось, что-то в ней переломилось, настолько спокойным и уверенным был теперь ее взгляд. Она улыбнулась и пожала Хамиду руку.
- Не волнуйтесь, Али. - Она встала. - А теперь я проведаю Керима.
Хамид налил себе еще чаю, чувствуя какую-то странную печаль, и немного погодя Драммонд перелез через задний борт и присоединился к нему.
- А где Джанет?
- Пошла взглянуть на Керима. А кто сейчас дежурит на дороге?
- Должно быть, Ахмед. - Драммонд несколько поколебался, а потом все-таки сказал: - Когда я ночью дежурил на дороге, ко мне приходил Брейкенхерст.
- А что он хотел?
- Толком не понял. Мне поначалу показалось, что он носится с идеей убить меня, но, наверное, он хотел убедиться, что мы не рассказали другим о том, что на самом деле произошло в Садаре.
И Драммонд рассказал, как все это было. Когда он закончил. Хамид медленно кивнул и нахмурился:
- Ну, конечно, он может утверждать, что взял автомат на всякий случай для собственной защиты. Но он никогда бы не воспользовался им. Слишком много шума. В темноте верней будет нож, Джек.
- Вряд ли ему хватило бы хладнокровия, - возразил Драммонд. - Он сильно перепуган и едва ли смог бы пойти на человека с ножом.
- Нам надо присматривать за ним повнимательнее, вот и все. - Хамида передернуло. - И вообще, к чему подобные разговоры, да еще в такое утро. Лучше вспомним былые рассветы и тех, кого уже нет с нами. - И он как-то странно рассмеялся. - Я, наверное, старею.
- Все мы стареем, - философски констатировал Драммонд.
Он встал на ноги и пошел к заднему борту грузовика. Уже светало, и тусклый свет пробивался сквозь туман. Дождь не утихал ни на минуту, и Драммонд мрачно посмотрел наружу, думая, что принесет им наступающий день.
* * *
Пиру спал, завернувшись в овечью шкуру у очага в хижине пастуха в Бандонге. Вдруг он проснулся от сильного пинка в бок. Он вскочил и как сквозь сон увидел, что на него сверху вниз смотрят незнакомые лица, блестят автоматы "Барп", горят красные звезды на шапках.
Тут же закричал Юсуф и бросился к двери. Ему сразу же подставили ногу и сильным ударом приклада размозжили череп.
А Пиру поставили на ноги, он что-то бормотал со страха, но тут же раздался властный голос, и бедняге пришлось замолчать.
Полковник Чанг задержался в дверях, меховой воротник его шинели был поднят, и мех оттенял усталое лицо.
У них вышла серьезная задержка с переправой через реку у деревни Кама. Прежде всего, из-за дождей брод оказался глубже, чем обычно, и один из бронетранспортеров завяз. Несколько часов его пытались вытащить, но тщетно. И уже почти стемнело, когда было решено поехать на одном бронетранспортере с дюжиной солдат.
Он ехал почти всю ночь, часто со скоростью не более десяти миль в час, в ужасных условиях, но его подгоняла мысль, что отец Керриган и его люди все еще в Бандонге. Это было место, где путники обычно делали привал. Когда они подъехали к деревне, он послал вперед разведку - сержанта и десяток солдат, дав им пять минут, прежде чем все остальные въедут на машине.
- Ну и что там? - спросил он сержанта.
Сержант, низенький кантонец, по имени Нг, выскочил вперед.