– Ты!
Строгое выражение на ее лице сменило едва заметная улыбка – уголки ее губ слегка приподнялись. Далее она сделала то, что никогда бы не сделала женщина, которую я знал. Она разжала пальцы, оружие упало на камни, а потом Лида отступила назад – в пустоту. Зачем? Хитрый маневр против хитрого оружия – ответ был прост. Однако это было большим – это был призыв, чтобы последовал за ней. Я всегда шел за ней, и тогда, и сейчас, и в будущем.
Шаг. Перекинулся во льва. Успел. Сбил с ног тень и придавил его к земле, оставив на груди три глубоких шрама от когтей. Широкое лицо хозяина было забавным: напуганное моими ловкими действиями, а в глазах было удивление. В другой ситуации я бы сказал на прощание пару крепких слов, но меня больше интересовала судьба Лиды. Оставив тень позади, опять перекинулся, но на этот раз в обличие человека. Стал падать вниз за Лидой, а когда моя рука коснулась ее руки, сбалансировал, аккуратно обхватил ее за плечи и принял столкновение с водой первым. На безымянной планете плотность воды была больше, поэтому она была не совсем прозрачной. Вода имела цвета. Из–за вулканической пыли смешивающийся с химическими веществами, которыми был наделен воздух вблизи от вулканов, выделялись в атмосферу кос кабат – фиолетовые, красные, желтые. В летнее время кос кабат шел дождями, а зимой становился снегом. Опасными считались красный и желтый. Все было не так плохо, главное, чтобы кос кабат не попал в желудок. Нам повезло. Шел фиолетовый снег.
– Ты! – хриплым голосом сказала она, когда мы всплыли на поверхность реки.
Я не ответил. Был занят тем, что сплевывал воду, стирал капли с лица.
Она подплыла ко мне и взяла меня за подбородок:
– Я тебя помню! – торжественно заявила Лида, – И я тебя знаю! Ты пришел по сонной тропе прошлого! И ты – жив!
Если быть честным, тогда я не понял ни единого слова.
– Ты – Зима! – и она обняла, опять увлекая в воды реки.
Меня никогда не целовала женщина под водой. Ее объятья были сильными, а губы мягкими. Ее одежда скользила по обнаженному телу, а вокруг нас была вода и солнечные дорожки, которые пытались осветить нам путь с неба. Я не обнял ее, как бы мне ни хотелось, потому, что боялся задеть шипами ее тело, а они были острыми – слишком острыми. Лишь аккуратно отвел руки за спину и продолжал «парить» с ней в воде.
Наконец, она отплыла от меня и в который раз мы всплыли на поверхность.
Снег больше не падал. Звук боя больше не разносился эхом с тропы. Мы поплыли к берегу. Однако стоило мне ступить на каменистый берег, до меня дошел смысл сказанных слов:
– Ты не помнишь Льва?
Она не ответила.
– Лида…
– Как ты сказал? – изумилась она.
– Лидия, – повторил я имя.
– Как легко звучит, – и в ее голосе я услышал горькие слова, – Забудь об этом слове. Его больше нет. У меня другое имя и путь теперь другой…
– У тебя провалы в памяти?
Она кивнула: – Да.
– Шрам…как же не понял сразу.
– Нет. Другой зверь пометил.
– Прости.
– Тебе не зачем просить у меня прощение. Я не твоя свободная. Идем, Зима. Подъем будет дольше, чем спуск…и спасибо, что спас мою жизнь. Правитель Арены отблагодарит тебя…
Вот оно – вот они слова. До меня дошла настоящая суть сказанного. Все встало по местам: ее поведение, жесты, слова. Передо мной стоял истинный правитель северных гор.
– Беркут.
– Догадался? – прищурилась она.
– С некоторых пор вижу то, что не замечают другие.
– Хм, – она посмотрела оценивающим взглядом, – О!
– Вспомнила? – улыбнулся я.
– Зима – бог льда и огня. Догадалась. Слух с юга ползет по горам быстро. На. Возьми мою накидку. Она сложена вдвое, чтобы было теплее. Правда сейчас мокрая и от тепла мало толка, но если раскинешь на плечи, тебе будет в самый раз, – она протянула коричневую ткань.