Тени были рождены в хаосе, на дальних просторах космоса, в мертвых реках пустынных планет – дети хаоса порождали ужас. Световыми веками подобные мне сдерживали их ярость, но однажды – однажды шение не успели прийти на помощь. В прошлом тени уничтожили планету, что была для меня всем: надеждой, верой, любовью. Следующей на пути паразитов была прекрасная Земля. Спасти планету означало искупить вину перед погибшей цивилизацией и отдать долг экипажу космического корабля, который по роковой ошибке я привел к смерти.
Я дал себе слово, что больше никогда не поставлю под удар близких ко мне существ. К сожалению, слово мне не удалось сдержать, когда я заключил союз с Миром. Я уважал его за отвагу, честность и преданность делу. Он обладал большой силой, но его сила ограничивалась властью над земными существами, когда дело доходило до внеземных существ у птички появлялись проблемы. Я боялся, что схватку с моим противником он проиграет. Я берег своего товарища от встречи с Серой Тенью, однако рано или поздно это должно было произойти. Пути моего врага и друга должны были сойтись и допустить я этого не мог. Только не так! Не таким способом!
День нашей встречи с тенью был близок. Я чуял в воздухе слабый запах ее присутствия. Может быть, она уже ждала меня на холодных камнях зимнего озера? Наблюдала из–за стволов деревьев в лесу? Возможно, она бродила среди развалин старой башни на окраине леса? Ждала, когда я пойму, что она готова к битве? Однако это было не в духе моего врага. Она предпочитала наблюдать за мной со стороны. Серая Тень боялась открытой схватки со мной, зная, что она не выиграет бой. Она могла долго ждать: недели или месяца, планировать наступление и наконец, воплотить его в реальность. У предводителя теней был талант проводить сложные маневры. Планета за планетой становились перед ней на колени, пришла очередь Земли.
Я наоборот стремился к открытому бою, потому что желал ее железной плоти вросшей в мягкие суставы, как девственник мечтал попробовать взрослую женщину. Мне до хрипоты в горле хотелось схватить ее железную плоть клыками и оторвать ее от костей, чтобы ее черная, как смола кровь залила снег. Она знала, что я хочу сжечь ее, а не отдать властям флота на справедливый суд. Серая Тень чувствовала мою ненависть, поэтому боялась встретиться со мной в равном бою.
– Ух! Лев, у тебя талант быть жутким! – Мир застал меня не в самый приятный момент, когда я почти принял свое истинное лицо.
– Стучаться нужно, – я подобрал под пальцы когти и похрустел шеей, с клыками всегда выходила проблема, они всегда медленно уходили под губу, – я не ждал тебя.
– Все равно никак не привыкну, когда ты открываешь свое лицо, – Мир положил папки на стол, – у меня есть новости.
– Внимательно, – я хотел закурить, но передумал и отложил сигарету, – хотя, нет. Дай мне руку?
– О, нет–нет! Нет, Лев! Дай я лучше расскажу тебе все на словах, а еще лучше покажу! Все улики в этой комнате! Давай на сегодня обойдемся без уз крови? – предложила птичка.
С одной стороны меня радовало, что он занялся случаями пропавших женщин – это отвлекло Мира поисков Серой Тени. С другой, пернатый любил увлекаться: газетные вырезки, дела из архивов, письменные опросы свидетелей, улики или копии с места преступления. Наконец, множество мелочей нужных и ненужных к делу.
Комната на втором этаже напоминала антикварную лавку или скорее логово паука.
У Мира была привычка тянуть разноцветные нити пряжи от одной улики к другой. Этим он объяснял, что так ему проще ориентироваться и понять, что с чем связано. Его штучки я, мягко говоря, не понимал. Для меня было проще узнать информацию по кровному следу или узам крови. Ничто не рассказывало лучше, как кровь. Человек, существо или инопланетная жизнь все было связано кровью. Неважно, к какой расе или жизни принадлежало живое – все было едино с кровными узами во вселенной. Единственное, что было не подвластно крови – это грани, что соединяли миры друг с другом. Узнать силу грани – означало познать знания высшего разума. Знания грани – дар, но полное знание открытия все еще оставалось тайной. Я придерживался мнения: что, скорее всего из вселенной до нас дошел миф о мире, перед которым было неподвластно время.