Сильный Духом заставил одного из хозяев признаться и тот сказал, что слова гостя, правда. Сильный Духом взял и сбросил с себя оковы, а за ним тоже сделали другие рабы. Мы восстали. Рабы сражались – рабы отвоевали южные и восточные земли каменного мира. На юге есть город Парящие Сады, а на востоке строятся корабли, чтобы покорить Великий Водный Простор. Мы могли выиграть север у хозяев, но гость предал предводителя рабов за изумрудные камни. Итог был печальным: и его, и Сильного Духом убили. Нашу армию не отдали огню и мечу, а бросили гнить в Щель. С тех пор, много очень много времени мы живем тут. До нас иногда доходят слухи, что юг и восток сражаются вместе против Хозяев с запада, но с каждым новым годом их силы слабеют. У них нет больше такого смелого воина как Сильный Духом. Северной Арене даже не приходиться помогать хозяевам с востока. Скоро все мы будем в Щели. Гость–предатель был прав, все дело во времени, – закончил рассказ Звенящая Цепь.
Я легла на холодные камни, а мой мрачный рассказчик развел огонь, в пещере стало теплее. Засыпая, я хотела задать ему еще много вопросов, но боль в голове прошла, и вместо слов пришел сон.
Глава 5 - Бог и вселенная? А я думал тут раздают булочки?
– Вот и все, – сказал мне доктор, – внешность останется с вами Лев на всю жизнь. Я сделал все, что мог. Однако клыки и когти убрать нельзя, также как резцы на руках. Я могу их срезать, но со временем они все равно отрастут. Шипы на руках станут еще длиннее, а когти будут более острыми. Я считаю, что это вам ни к чему. Сами понимаете, что будет неудобно.
Я поднялся с кресла напоминающего овал по форме и вытянул перед собой руки. Пальцы были длинные и тонкие, а кожа рук бледная с желтоватым оттенком. Я взглянул на свое отражение в стекле иллюминатора и остался доволен: на меня смотрел мужчина с неестественно синими глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Над глазами были широкие черные брови, из–за них мой взгляд казался хмурым даже холодным. Волос на моей голове не оказалось, кожа была идеально гладкой. Лицо осталось похожим на первую внешность, созданную для Земли, но этот облик вышел немного другим: овал лица остался прежним, только подбородок стал острее и скулы сильно выделялись на худом лице. Нос был прямой и мало походил на тот, что был раньше – ястребиный с горбинкой на переносице. Пухлость губ мне не понравилась, но дело было сделано, так что пришлось, похвалить корректора внешности за старания.
– Прекрасная работа, доктор.
– Да, но ваши глаза. Я не могу понять…они такие же синие, – замялся собеседник.
– Ничего. Меня все устраивает – вы мастер своего дела. Извините за земную поговорку, – очень многое в новой внешности меня действительно устраивало.
– Отец бы вами гордился Лев, – повернувшись ко мне спиной, корректор внешности начал убирать препараты и инструменты в миниатюрный ящик стола, чтобы скрыть следы операции.
– Что? – я отвлекся от изучения своей внешности и удивленно на него посмотрел.
– Когда–то давно на вашем месте, стоя вот тут в лаборатории ваш отец сделал выбор. Он выбрал семью. Солдат флота порядка принял решение вернуться на обитаемую планету, вместо того, чтобы служить звездам. Земля была ему дорога из–за живого, которое он полюбил, – медленно произнес доктор, – вы думаете, я не понял что ваша внешность, на Шесть более чем необычная? А вот на планете Земля или на «17» вы не будете выделяться из местных жителей.
– Вы знали моего отца лично?
– Также как и вашу мать, – тихо произнес собеседник, – ваш отец обожал ее больше жизни, но она любила больше своего маленького метиса. Именно поэтому она выбрала вас, когда стоял выбор: или ее жизнь или ее потомства. Она сделала этот страшный шаг, потому что считала вас особенным. Возможно, она была права – вы сами решаете свою судьбу. Что–то мне подсказывает, что вы тоже делаете выбор в пользу семьи.
Во многом доктор был прав, я кивнул.
– Значит, «17», – улыбнулся корректор.
– Да, – тихо ответил я, размышляя над тем, что отец никогда не рассказывал о друге на переносной станции флота.
– Имя Лев больше небезопасно. Лев дезертир – он предал идеалы шение. Я не знаю этого солдата. А вы? Как ваше имя? – заканчивая процедуру уборки, спросил мой собеседник.