– Пойдешь за водой или уходишь? – повернулся ко мне спиной он.
– Не знаю, – призналась я, – но топор оставляю, тебе он будет нужнее.
Уходить от учителя не хотелось, но я любила мечтать о том, что смогу изменить их. Хотя прекрасно понимала, что у узников давно не было надежды, только голод, который заполнил все живое вокруг. Этот голод мучил и меня, но от мыслей, что кто–то сделал все эти ужасы с нами, хотелось рвать на себе волосы. Хотелось разодрать кожу от того, что тени забрали мою память, мою прежнюю жизнь и убили у меня надежду. Кто им дал право? Им никто не давал право клеймить меня, как тварь, что не была способна на свое решение. Я была живой, и хотела жить, а теперь я барахталась в луже грязи, как существо без права на будущее. В моем будущем ясно представляясь только смерть, после которой у меня даже могилы не будет. Мои кости будут лежать в грязи, а из пустых глазниц время от времени будут выползать насекомые Щели.
Я подняла лицо к свету и впервые за все время заговорила с пустотой: – За что?
Ответом мне была тишина. Никто не ответил мне.
– За что?! – заорала я.
И снова ответ был – тишина.
– Что я сделала?! Что?! Какое преступление??? – голос охрип, а из глаз опять потекла соленая вода.
Никто не ответил.
– За что оказалась здесь??? За что…
– Лучше спроси: что дальше? – ответила мне тишина, чьи–то цепкие пальцы схватили за ноги, и мое тело оказалось в воде.
Разговор со Звенящей Цепью затронул неприятные темы, в голову полезли ненужные мысли. Наверно, по привычке я добралась до реки и спустилась к воде, но немного ниже, чем всегда. Используя мою глупость, один из них подплыл ко мне и, схватив за ноги, утянул под воду. Плавать я не умела, поэтому глотала холодную воду, когда пыталась вырваться из плена. С одним, допустим, получилось справиться, но не с двумя сразу, тем более в воде. Первый заключенный заломил за спину руки, а второй схватил за волосы, чтобы была обездвижена и только босые ноги скреблись о грязь, когда узники вытащили меня на берег.
К неудаче, место, куда меня волокли было далеко от стены. Первая проба вырваться на свободу потерпела неудачу, я получила сильный удар в бок. Хуже всего было то, что место, куда меня тащили, было что–то вроде ритуального камня. Звенящая Цепь был прав – он мог видеть, как меня убьют, потому что камень был хорошо виден из нашей пещеры. Время от времени туда приводили пары и устраивали бои между ними. Победитель получал еду, то есть побежденного. Посмотреть на кровавое зрелище приходили самые сильные и наглые из жителей Щели. Простыми словами я попалась в ручищи к сборищу сильных.
Меня бросили на плоский камень. Падение вышло неудачным, лицом в грязь.
– Что?! Боитесь меня?! – я сплюнула грязь с губ, жалея, что оставила топор у учителя, – Давай, налетай!
На камень поднялся один из узников, беззубый и с глубокими шрамами на лице:
– Поговорить хотим.
– Поговорить? – размазав грязь по лицу, я оскалилась, но голос все же дрогнул, подвел. Я ожидала всего: боя, пыток, то, что съедят живьем или оставят на потом, но то, что они хотят поговорить, услышать такое от них было странно.
– Да. Все. Поговорить. – он указал ручищей вниз. Все дно Щели было заполнено живыми существами, которые стояли во весь рост. Их было так много, что последние ряды заключенных уходили в темноту. Я представить не могла, что в подземелье жило столько обреченных на голодную смерть.
Мое молчание изуродованный оценил, как согласие и продолжил:
– Зачем помогаешь? Зачем даешь надежду? Ты не такая как мы. Твои руки могут поднять тебя к свету, но ты не уходишь. Почему? Отвечай или разорвем!
Несколько грубых ладоней схватили меня за плечи, за шею, голову и опять за волосы.
– Потому что – это мой дом! Я родилась в Щели!
– Не понял? – теперь пришла очередь удивляться узнику с кривыми зубами, что стоял рядом с беззубым, – Объясни? Не понимаем твои слова.
– Все верно поняли – я родилась в этом месте, потому что у вас есть то, к чему вы бы хотели вернуться, а у меня нет этого места. У вас была цель и земля, за которую сражались, а я не знаю, откуда пришла. Не знаю, за что меня бросили на дно Щели. Вы помните свои имена, свой род, свою историю, а я – пустая. Во мне пустота, как в этом месте. У меня имени даже нет, а вернее его забрали тени. Да, я бы могла подняться на свет, но если бы и поднялась: куда бы пошла? Мне некуда идти. – я облизала пересохшие губы, потому что, когда произносила слова, вокруг была тишина и мой звонкий голос эхом разносился по Щели. Тело почувствовало свободу – отпустили.