— Но это так. Мог бы закатить длинную речь, чтобы донести до вас как и почему я принял именно такое решение. Но вместо этого отдам вам это.
Я положил на столик две флешки. Самые обычные, такие можно в любом магазине электротехники купить.
— Что на этих накопителях?
— Сухая статистика. Прогнозы грядущего апокалипсиса, который неминуемо настанет если я позволю хоть кому-то получить в распоряжении свои разработки в области ИИ.
— Это же шутка? — Усмехнулся Разумовский.
— Никоим образом, Леонид Евгеньевич. Винчи получил достаточное представление о людях как разумной расе, изучил нашу историю, психологию и тягу к саморазрушению. И вот с этими вводными он начал прогнозировать, что же будет если он или ему подобные ИИ окажутся у кого-то ещё кроме меня. Крах человеческой цивилизации неизбежен, ИИ уничтожат нас.
Гости были в шоке от моих заявлений. Но флешки забрали. А я тем временем продолжил говорить.
— На флешках всё, что напрогнозировал Винчи. Ваши аналитики смогут изучить эту информацию и подтвердят мои слова. Можно смело говорить, что заявления противников создания ИИ о том, что я открыл врата в ад, не были столь уж голословными.
— Твои слова… заставляют задуматься, — признал глава Бюро. — За данные на этих флешках спасибо, мы обязательно изучим их чтобы подтвердить или опровергнуть твои слова. Но раз ИИ так опасен, то почему бы не уничтожить то, что ты уже создал? И что делает тебя исключительным раз только тебе можно им пользоваться без опасений устроить конец света?
— Причина в этом, — я постучал себе по голове указательным пальцем. — Стереотип о том, что все гении малость с придурью, довольно правдив. Люди подобные мне мыслят иначе, поэтому они ведут себя не как обычные люди. В своё время я прошёл немало психологических тестов и их результаты были самыми разными: то я потенциальный серийный убийца, то у меня грубое нарушение психики, то ещё что-то. Но более глубокое изучение моей психики показало, что мой рационализм преобладает над моими эмоциями. Последние практически не влияют на принятые мною решения, я иду по жизни в обнимку с логикой и прагматизмом. Поэтому в ходе разработки ИИ я первым делом создал механизмы его сдерживания и уничтожения. И хотя возможности Винчи на данный момент уже велики я использую лишь очень малую их часть удерживая его в очень строгих рамках допустимого. У любого другого человека уже давно бы крышу снесло от одних только перспектив использования моего ИИ. Всё это также есть в переданных мною данных.
— Чёрный, ты должен понимать, что на самом верху твои слова хоть и воспримут серьёзно если аналитики подтвердят их, но никто этому рад не будет, — сказал Багратионов. — Надо дать хоть что-то.
— А я дам, — улыбнулся я. — Четыре месяца. Этот срок мне нужен, чтобы привести дела в порядок, наладить новую жизнь и создать альтернативу своему ИИ, которую государство сможет использовать в своих целях. В качестве жеста доброй воли даже дам вам одну условную единицу моего нового изобретения, которой вы сможете воспользоваться и убедиться в её эффективности. Потом уже можно будет вернуться к переговорам.
— Результативность будет близка к тому, что может твой ИИ? — Уточнил Разумовский.
— Очень близка. Но новая разработка будет узконаправленной, созданной для решения определённых задач. Такие ограничения необходимы, через четыре месяца я в подробностях вам всё расскажу. Но никто не мешает создать ещё пару условных единиц для решения иных задач. Так что моему изобретению найдётся место практически в каждой сфере.
— А чем обусловлен срок в четыре месяца?
— Я стал Защитником и это накладывает на меня определённые обязательства. Ещё хочу поступить в «СПАМ». Пускай многие считают, что мне не стоит уделять время развитию моего «бесполезного» дара, но у меня есть привычка удивлять людей и обманывать их ожидания. А ещё даже у меня не получится по щелчку пальцев создать то, что я вам пообещал. То, на что у других ушли бы годы, я сделаю за несколько месяцев. Полагаю, что временные рамки, запрашиваемые мною вполне разумны.
— Хорошо, — кивнул Леонид. — Четыре месяца и возможность оценить вашу новую разработку в деле. Мы готовы согласиться на эти условия.
— Чудно. Но вы должны будете кое-что сделать в качестве ответного жеста доброй воли.
— Что именно ты хочешь? — С прищуром посмотрел на меня Глеб.
— Государство позволило очернить моё имя и даже само приложило руку к этому делу. Это надо исправить. Как именно — думайте сами. Но я хочу увидеть, что моя родина которой я УЖЕ немало помог оценивает мои действия по достоинству. Партнёры должны доверять друг другу, ведь так?