Еще одна модификация болтгана, характерная для Железных Воинов.
Этот экземпляр принадлежит воину, который любит использовать
оружие дальнего боя в рукопашной: шипы на магазине позволяют
дробить кости врага и разрывать его плоть. Обычно так оружие
применяют только в крайнем случае, но среди Железных Воинов, по-
видимому, такая практика широко распространена. Возможно, им
нравится, когда какой-либо инструмент оказывается
многофункциональным.
А к пирсу уже подходили корабли Железных Воинов: последние укрепления были уничтожены жестоким батарейным огнем. В недрах пирса детонировали боеприпасы, и оборонительные сооружения, построенные в незапамятные времена настоящими мастерами своего дела, наконец обратились в прах. Каждый корабль, нанеся удар, отступал, уходя от выпущенных в спешке торпед и залпов из батарей на центральной базилике, которые, в отличие от пирса, были в полной боевой готовности.
Штурмовой эшелон обстрелял причальный пирс с сокрушительной методичностью. Урон был нанесен колоссальный: несколько квадратных километров укреплений были разрушены до основания, герметичность помещений нарушилась, в результате чего сотни людей выбросило в открытый космос взрывной декомпрессией. Кислород и жидкость из гидросистем струями вырвались в вакуум, где мгновенно замерзли, образовав над руинами сверкающий купол из ледяных кристаллов.
Хотя в атаке на причальный пирс участвовала значительная часть флота Хонсю, немало кораблей пока держались в стороне, поджидая крейсеры и эскорты, которым полагалось защищать звездный форт. Высоко над южным пирсом развернулось сражение, в которое эскорты Ультрадесанта ринулись без промедления. Вновь от противника к противнику понеслись торпеды, под мощнейшими бортовыми залпами не выдерживали щиты, и обшивка корпусов разлеталась в огненном шквале.
Корабли Ультрадесанта уступали врагу в численности и вооружении, но это ничего не меняло: они все равно вступили бы в бой, даже превосходи их противник миллион к одному.
По всему южному причальному пирсу вспыхивали и быстро гасли пожары — вздрагивая от ударов, «Неукротимый» терял жизненную силу, терял кислород, который утекал в открытый космос. Не успели затихнуть пожары, как к его поверхности устремились десантные катера, сотни войсковых транспортов и тяжелых грузовозов, несущих бронетехнику и осадное снаряжение.
Южный пирс теперь был полностью открыт, но остальная часть форта избежала повреждений. Даже раненный, «Неукротимый» еще мог выиграть эту битву, повернув ее в выгодное для себя русло.
Но этого Хонсю допускать не собирался.
Одними космическими сражениями этот форт не завоевать; взять его могли только самые опытные и решительные из воинов, которые силой проложат себе дорогу по палубам форта и пробьются к самому его сердцу.
Такой трофей, как «Неукротимый», мог достаться только воинам Пертурабо и только если они будут сражаться так, как им было предначертано от рождения: возводя одну артиллерийскую батарею за другой, а затем обрушивая на врага многотысячные армии, пока тот не падет под кровавым натиском этого железного шторма.
Пилотируемый сервитором скиф нес Олантора к южному пирсу через гулкие галереи и широкие магистрали Царской дороги. В храмах машин, стоявших длинной чередой, размещались генераторы, питавшие лэнс-батареи пирса, и над силовыми шпилями беззвучно вспыхивали электрические разряды. Скиф промчался мимо перепуганных техножрецов — те при помощи сервиторов пытались справиться с ущербом, нанесенным в ходе обстрела.
Рядом с Олантором сидела дознаватель Сибийя; она просматривала данные на инфопланшете, и быстро бегущие строчки отбрасывали отсветы на ее худое лицо. Время от времени она что-то говорила в вокс-бусину, установленную в воротнике ее черного, отполированного до блеска силового доспеха.
Раньше Олантору никогда не доводилось видеть женщин в боевой броне, но на Сибийе доспех сидел как влитой. Сержант знал, что она привезла на «Неукротимый» отряд Датийских Ящериц, неустрашимый полк которых доблестно сражался вместе с Ультрадесантом в Цейстской кампании. Сибийя также намекала, что в ее распоряжении имеются и другие ресурсы, но о деталях не распространялась.
Звон колоколов, раздававшийся по всему бастионному округу, как будто призывал верующих на молитву. Шары светильников на наклонных стенах мигали в такт сердцебиению Олантора и отражались от армагласового фонаря, закрывавшего кабину скифа.
На визоре сержанта появились данные о боеготовности войск, а также схема оборонительных сооружений, на которую наложились доклады о повреждениях и план южного пирса. Пока Олантор изучал эту информацию, сержант Децим по вокс-связи давал оценку сложившейся тактической ситуации:
— Не знаю, кто они, но удар они нанесли нам серьезный и при этом точно знали, что надо делать. Если мы удержимся на южном рубеже, нам очень повезет, — Децим, как всегда, был пессимистом. — Дальняя оконечность Царской дороги уничтожена, лэнс-батарей больше нет, равно как и многих взлетных палуб.
— Сколько их еще осталось? — спросил Олантор. — Нам нужны действующие истребители.
— Невозможно определить. Некоторые палубы уничтожены, другие просто не отвечают.
— Которые? — Олантор боялся, что и сам уже знает ответ.
— Те, которые расположены в южно-восточном квадранте, — подтвердил его догадку Децим. — Там обстрел был слабее всего.
— И туда же направлялись с полсотни этих чертовых абордажных торпед.
— Именно, — отозвался Децим. — Ангары бомбардировщиков и несколько истребительных авиакрыльев, не менее двухсот самолетов. Магистр Неба сейчас готовит отчет о том, сколько их могло оказаться в руках врага.
— Ладно, Децим, а теперь давай хорошие новости. Не может же все быть так плохо.
— Бастионы Десницы полностью укомплектованы и готовы к бою, — сказал Децим. — Даже если противник нападет прямо сейчас, он получит достойную встречу.
— Наши воины уже на месте, — Олантор не спрашивал, а констатировал факт.
— Естественно. Я распределил боевые отделения Ультрадесанта по отрядам оборонной ауксилии для укрепления духа, и капеллан Сабатина воодушевляет солдат обещаниями славы.
— Очень хорошо, Децим, — одобрил Олантор. — Мы с инквизитором Сибийей уже приближаемся к башням и скоро присоединимся к вам.
— Поспешите, — посоветовал Децим. — В развалинах что-то постоянно шевелится, и это точно не к добру.
Олантор отключил связь с сержантом и повернулся к Сибийе:
— Вы все слышали?
— Да, — ответила инквизитор. — Децим ничего не сказал о том, кто же напал на нас?
— БратДецим, — поправил ее Олантор. — И вы слышали то же, что и я.
Сибийя кивнула и, потерев щеку, сказала:
— И все же, я не понимаю, откуда они узнали, где мы появимся? Они не могли предсказать, где мы выйдем из варпа. Проклятье, мы даже не знаем, ктоони!
— Нет, дознаватель, не знаем, — согласился Олантор. — Но для меня имеет значение лишь одно: это враг, и с ним нужно сразиться. Как только я поднимусь на вершину Бастионов Десницы и увижу их, я узнаю, кто это, и мне станет ясно, как их победить.
— Может быть, это и неважно — для вас, но не для меня, — резко ответила Сибийя, которой ситуация внезапно предстала совсем с другой стороны. — Единственной целью этих случайных прыжков было запутать тех, кто захотел бы найти «Неукротимый». Они могли найти нас только в одном случае: если наши переходы не были случайными.