Я моргнул. Вот так неожиданность! Сколько же времени я играл? Взглянув на виднеющееся сквозь кроны небо, я увидел, что облака окрасились в оранжевый цвет, и солнце склонилось почти к самому горизонту. А пришел в рощу и извлек из флейты самую первую ноту я сегодня рано утром. Похоже, наше дикое торжество продлилось весь день.
«Хм. – Я почесал затылок. – Какое разочарование! Выходит, нельзя понукать этих смертных зверей слишком рьяно, иначе они просто испустят дух. Хм».
Глядя на зажатую в кулаке флейту и задумчиво постукивая по ней пальцами второй руки, я не мог не гадать, окажутся ли люди выносливее диких зверей?
– Эй, паренек! – раздался у меня за спиной глубокий мелодичный голос, и в воздухе разлилась пульсация магии.
Я почувствовал раздражение оттого, что кто-то следил за моим безудержным весельем; в конце концов, именно поэтому я и решил покуражиться в мире людей – чтобы меньше беспокоиться о любопытных любителях подслушивать да подглядывать.
Повернувшись, я увидел замершую на краю поляны конную группу, наблюдавшую за мной из-за деревьев. Сумеречные лошади были куда легче и грациознее своих смертных собратьев и едва касались копытами земли. Всадники оказались рыцарями-сидами, облаченными в доспехи из сплетенных листьев, лоз и ветвей. Я сообразил, что они принадлежат к Летнему Двору. Мне уже доводилось видеть их прежде – как и рыцарей Зимнего Двора. Я даже подшутил над несколькими из них в лесу, хотя они так и не поняли, что причиной мелких досадных промахов был мальчишка из леса, слишком незначительный, чтобы обращать на него внимание.
Но возглавляющий процессию всадник определенно увидел меня, да и его самого не заметить было просто невозможно. Лошадь под ним была насыщенно-золотистого цвета, ярче любого смертного коня, но даже ей не удалось бы затмить своего лучезарного седока. Одет он был в доспехи зеленого и золотого цветов, а его плащ был соткан из цветущих лоз, рассыпающих лепестки там, где он проходил. Из-под покоившейся на челе огромной, увенчанной оленьими рогами короны струились длинные серебряные волосы, а пронзительные зеленые глаза были устремлены исключительно на меня.
Он-то зачем сюда явился? Неужели услышал мою музыку и последовал за манящей мелодией? Вот же не повезло! Я ведь старался не попадаться на глаза Летнему Двору, и этому фейри в особенности. Строго говоря, ничего плохого я не делал; да и фейри мало заботило происходящее в мире смертных. Гибель нескольких лесных существ ничего для них не значила.
Но привлекать внимание одного из самых могущественных фейри в Небыли было опасно. В зависимости от настроения, он мог потребовать, чтобы я «подарил» ему свою флейту, над которой так усердно работал, или играл для него и его рыцарей до тех пор, пока это не перестанет его забавлять. На меня даже могли объявить охоту потехи ради. Владыки фейри непредсказуемы (это всем известно), поэтому я относился к ним, как к спящему дракону: можно незаметно подкрасться и похитить их золото, главное, оставаться при этом незамеченным.
Увы, этот дракон меня заметил.
Предводитель сидов ударил свою лошадь пятками в бока, та вступила на поляну и, топча копытами траву, пошла вперед, пока не оказалась прямо передо мной. Я не сдвинулся с места и вызывающе посмотрел на короля, который, в свою очередь, наблюдал за мной оценивающим взглядом.
– Такой молодой, – задумчиво произнес он. – И так впечатляюще умеешь пользоваться чарами. Как твое имя, мальчик?
– Робин.
– А где твои родители, Робин?
Я пожал плечами.
– Живу сам по себе. В лесной чаще.
Родителей своих я не помнил – если они вообще у меня были. Мои самые ранние воспоминания – это густые заросли, добывание пищи и поиск укрытия, усвоение необходимых для выживания навыков. Но хотя я и был один, никогда не чувствовал себя лишним в дикой природе. Тут мой дом, и так было всегда.
– Хм… – Внушительный аристократ не стал настаивать да выпытывать. Еще мгновение он молча наблюдал за мной с непроницаемым выражением лица, потом наконец спросил: – Ты знаешь, кто я такой, мальчик?
На этот раз я кивнул.
– Вы – король Оберон.
Это было очевидно; Летнего Короля знали все, хотя сам я никогда не видел его лично. Это не имело значения. Королеву Мэб, правительницу Зимнего Двора, я тоже в жизни не встречал, но был уверен, что непременно пойму, кто передо мной, если доведется с ней столкнуться.