С появлением Адзулы жизнь Владимира вновь изменилась. Исчезли из нее оборотни, колдуны и мертвяки. Дома играли дети, на кухне хозяйничала Регина и Владимир чувствовал себя спокойно. Кешбек заходил по вечерам, чтобы раздавить дурилик. После разговоров о всякой ерунде они расходились по домам. Владимир стал вспоминать те недавние времена, когда они с Кешбеком точно также проводили время на крыльце его дома, курили и болтали ни о чем. Владимир как тогда выдыхал клубы дыма и мечтательно закрывал глаза.
Кешбек тоже был доволен. Они больше не шарахались по ночам и не искали опасных приключений. Не нужно было переживать за свою задницу. Экскурсии все так же проводись для туристов. В полудурмане они тешили людей победой над нежитью. Деньги водились, покупались всякие безделушки для женщин. Все были счастливы и обеспечены.
Владимир очнулся от счастливой жизни, когда домовой задал ему вопрос:
— Может, чары снять?
— Что? Какие чары? — не понял Владимир.
— Самые обыкновенные. В первый раз тебе это очень помогло.
— Какие чары?
Мозг отказывался понимать слова домового. Даже если Владимир был очарован, он отказывался быть разочарованным. Его устраивала жизнь в ярких красках и он не хотел знать другую.
— Хозяин, я добрый домовой. Я не могу тебя оставить в беде.
— Со мной все отлично. Я прекрасно себя чувствую.
— Кто бы спорил, — проворчал Сема. — Скоро она исчезнет и ты вновь погрузишься в тоску.
Владимир отмахнулся от него. Он ушел в баню, чтобы натопить ее. Но не успел перешагнуть порог, как домовой уже ждал его.
— Хозяин, надо снять чары.
— Да какое тебе дело до этого?
— Без хозяина в доме будет разруха. А я твой дом оберегаю и не хочу, чтобы из-за тебя я остался без дела.
— Не останешься. Ничего с домом не случится.
— Уже случилось, хозяин.
Владимир посмотрел на домового, потом на дом, но ничего страшного не увидел. Зато почувствовал, как Сема ударил его чем-то тяжёлым по затылку и Владимир упал в предбанник. Сознание он не потерял, но видел себя почему-то со стороны и видение ему совсем не понравилось. Ему показалось, что он лежит в пыли и тело покрыто грязной паутиной. Сема смотрел на него и принялся снимать паутину, распутывая ее нитку за ниткой. Владимир с каждой снятой нитью чувствовал себя лучше. Ему становилось легче дышать и в то же время тяжелее. Откуда-то повеяло сыростью, по телу пробежала дрожь, ему стало холодно. Ему захотелось согреться, но домовой велел подождать. И вот когда он стянул последнюю нить, Владимир вдруг открыл глаза и обнаружил себя на холодном черном алтаре. Вокруг было темно, как ночью, ветер завывал, ломая ветви деревьев, и сверкали молнии в небе. Рядом с алтарем стояли и Адзула, и Регина, и Адель в образе красивого парня. Но Владимир узнал дьявола по коварным черным глазам. К тому же у парня из головы выросли два больших изогнутых рога. Дьяволы приготовились вскрыть Регине руку, чтобы добыть ее кровь для ритуала. Но сверкнула молния и Владимир очнулся второй раз.
Он все так же лежал на полу в предбаннике. Голова ныла от удара. Владимир встал и почувствовал, что ему холодно. Дверь предбанника была открыта и через нее в помещение дул колючий ветер.
— Закрой дверь! Я так никогда пыль не уберу! — раздался ворчливый голос домового.
Владимир послушно закрыл дверь и уставился на Сему.
— Ты чего, хозяин?
— Я чего-то не понял. Лето же было только что.
— Окстись, батюшка, осень на дворе. Давно надо было с тебя снять чары, да только попробуй тебя поймай. Всё кусты метил со своей чертовкой.
— Но солнце светило! Я это точно помню, иначе чего бы я ходил по пояс голый?
— Хозяин, ты всегда был странный. Говорю же, осень наступила! Ладно, хоть штаны на месте, а то я переживал, что оставишь в каких-нибудь кустах.
Сема выгнал Владимира из бани и закрыл за ним дверь. Чувствуя, что не до конца пришел в себя, Владимир медленно пошел к дому, цепляясь взглядом за почерневшую ботву помидорных кустов и вольно гулявших по огороду кур. Солнце скрылось за хмурыми тучами. Вот-вот должен был начаться дождь. Ветер дул нещадно. Железный флюгер на крыше безумно крутился на шпажке. Из-за мерзкой погоды Владимир съежился и прибавил шаг.
Дома было хорошо. Затопленная печь трещала углями и дарила тепло. Регина, как настоящая хозяйка, в фартуке ютилась на кухне у плиты. Она что-то готовила. Ловко орудуя сковородкой правой рукой и железным ковшом левой, она напоминала многорукую богиню. В один миг у крутившегося в ногах чертенка оказалась бутылочка с компотом, а в печку был посажен горшок. Регина вытерла пол со лба, взяла чертенка на руки и присела с ним на диван.
— Теперь можно немного отдохнуть, — сказала она ему.
Но отдохнуть не получилось. Толкнув Владимира, в дом вошёл дворовой с ведром молока на перевес. Он оставил его у входа и, шаркая ногой, любезно пролебезил:
— Вот-с, в лучшем виде. Дарьюшка перед делом была успокоена, вымя вымыто и, вот-с, на ручки гляньте, — он показал Регине крошечные ладони. — Вымыты с мылом. Всё чисто, аккуратно и красиво. Ни капли не пролито.
Дворовой приподнял шапку в знак прощания и вышел. Владимир, глядя на Регину, вопросительно открыл рот и слова не смог произнести. Вместо него заговорила девушка.
— Если баню затопил, то у меня для тебя есть задание. Нужно молоко перелить в кастрюлю на плиту и поставить на медленный огонь. Надо Сэму на ночь молоко приготовить.
— Чего? — отошёл от ступора Владимир. — Что здесь происходит? С чего это дворовой себя так ведёт? Он же невоспитанное существо! Почему он не забрал долю молока? Кто такой Сэм?!
Регина не удивилась ни одному вопросу и, кажется, даже просветлела от реакции Владимира.
— О, наконец-то с тебя чары сняли! Я дождалась, ура. Больше не увижу твоей подружки рядом с тобой.
— А ты прям переживала, что я с ней общался?
— Да, представь себе! Ты стал совершенно другим человеком! Не плохим, но легкомысленным и безответственным. Пропадал по три дня. Приходил домой каким-то ошалелым, выполнял по дому немного работы и опять пропадал. А потом стали доноситься до нас слухи, что видели тебя то где-то погосте, то огромные валуны таскал куда-то со всей округи — хренью, в общем, занимался.
— Ну наверно… — невольно согласился Владимир. — Я этого не помню. Вот только было лето, я искал староведов и вдруг узнаю, что прошел месяц и на дворе осень.
— Я надеюсь, мы с тобой договорились? — напряжённо спросила Регина.
— О чем?
— Что ты не будешь искать староведов.
— Ох ты! Не помню такого. А почему я не должен их искать?
Регина вздохнула и закатила глаза.
— Я ж говорю, что ты безответственный и ошалелый! Как твоя подружка до могилы тебя не довела? Наверно, ты бессмертный. Других объяснений у меня нет. Короче, эти староведы — сектанты. Ничего в них хорошего нет. Они уничтожают все, что связано с миром мертвых. А если кто-то встаёт им на пути из живых, то они и живых убивают.
— Это кто тебе такое сказал?
— Там, — кратко ответила Регина.
— Там? — переспросил Владимир.
— Не спрашивай. Там все опасаются этих сектантов.
"В мире живых никто не может найти староведов, а "там" все о них знают и бояться", — подумал Владимир.
— Может, эти сектанты из мира мертвых?
— Глупости не говори. Мир мертвых никого не боится, кроме живых. И живые должны бояться живых.
— А чего это мертвые боятся живых?
— Ну как?! Верующий человек владеет страшной силой. Ни одна нечисть не справится с человеком, имеющий надежду на победу. Люди совершает крестное знамение и от всей души верят, что это их спасёт. И это их спасает! Святая вода также работает.