Оклемавшись, Ярни черпаком набрал заветной жидкости в ранец. Тот заметно потяжелел. Выпив ещё воды, парень начал карабкаться вверх.
Когда он, превозмогая себя, добрался до третьей решётки и разложил её, чтобы передохнуть, вовсю грызла подлая мысль, что ранец можно здесь бросить. И вернуться за ним следующей ночью. Ведь полдела же сделано. И надежда, пока отдыхал, снова была на пластинку. Но в этот раз Ярни чудилось, что царапины на бронзе перемешались и девушка смотрит на него с укоризной.
– Привет.
– Ты кто? – от неожиданности Ярни мотнул головой и больно стукнулся. Голос шёл сверху. Ни при спуске, ни сейчас он совсем не обратил внимания, что здесь повыше зияла прорезь, сквозь которую его пристально рассматривали чужие глаза.
– Залезай ко мне – расскажу, – незнакомец легко отогнул лист металла, и Ярни обмер: а если колодезная труба переломится и обрушится вместе ним в солнечную бездну? Но шахта не дрогнула.
Трясущимися руками Ярни подтянул на плечах ранец. Перед глазами вихрем пронеслось всё, до чего только можно было додуматься. Самое логичное – попался хранителю Железного закона.
Ярни поднялся на три скобы вверх и протиснулся в проём, рискуя порвать штаны и сорваться на решётку. Затравленно огляделся и понял, что оказался в короткой трубе-коридоре, собранной из обрезков листовой стали, сшитых сварными швами. Сварка стоила очень дорого, и обычно на неё тратились лишь для мостовых переходов между посёлками.
Хозяина коридора не было: видимо, скрылся за дверью, поблёскивающей от масла.
Ярни потянул за ручку и зажмурился от брызнувшего света.
Когда глаза привыкли, он не поверил: низкая комната с потолка до пола была усеяна маленькими солнцами, которые, несмотря на ночное время, не убавили силы. Справа в стену вмонтировано чёрное матовое окно. Слева – дверь ещё куда-то, а посреди комнаты стоял стол, заваленный проводами, кусками металла разной формы и диковинным инструментом.
И только сейчас Ярни понял, что незнакомец, уже сидевший за столом, совсем не человек. Да, голова на месте, глаза словно буравят, но волосы слишком гладко зализаны, лицо исключительно правильное, ни одной морщинки, а вместо кисти на левой руке – насадка со сверлом. Бабки в посёлке рассказывали, что так выглядят Кузнецы. Нет, не те, кто куёт из солнца всякие железки…
– Говори, кто такой, – незнакомец неожиданно взлохматил волосы.
– Ярни, из п-посёлка Твёрдой Жести.
– Привет, Ярни. Ты, наверное, не понимаешь, кто я. Давай-ка по-быстрому. Если посмотришь под стол на мои ноги, сразу уразумеешь, – незнакомец властно кивнул, будто потребовал наклониться.
Ярни подчинился и обомлел: Кузнец сидел на стуле-каталке с большими колёсами, ободья которых парень поначалу принял за странно закруглённые подлокотники кресла. Ноги заканчивались в коленях, но так, что словно ниже их оторвали: из коленей торчали пучки проводов, на кончиках которых стреляли искры.
– Вы кто? – Ярни только и смог повторить недавний вопрос.
– Ну вот… А я рассчитывал на смекалку, – незнакомец указал сверлом вверх. – Оттуда я. Помнишь потрясение несколько циклов назад?
Ярни конечно же помнил. Комета врезалась в окраину соседнего посёлка, после чего тот стал хиреть, пустеть, пока не вымер. И дал Ярни шанс спуститься к солнцу.
– Ага, прозреваешь, – Кузнец расхохотался. – Авария случилась. Прошил я слоёв девять, столько железа протаранил. Едва до вашего солнца не добрался. И ноги потерял. А без них мне, парень, тяжело.
– Так попросите о помощи, – Ярни судорожно соображал, что могла сулить встреча с Кузнецом, свалившимся с неба.
– А вот и попрошу. У тебя. И взамен чем-нибудь пригожусь. Услуга за услугу. Таков, как вы говорите, Железный закон.
*****
– Вставай, паршивец! – дед нависал грязной тучей. Вот-вот брызнет ядовитая влага. Обожжённый нос раскраснелся, глаза в разные стороны. Несколько уцелевших зубов щёлкают от гнева. От него, как всегда, несло скверным перегаром. – Посмотрите-ка на эти руки! Если узнаю, что воруешь, отрублю твои лапы! Таков Железный закон!
Ярни подскочил на кровати. Руки действительно отдавали желтизной, что свойственно только шахтёрам и художникам. В темноте и не заметил.
– Где ты шлялся всю ночь? Я тебя спрашиваю! – дед не унимался.
Ярни, не обращая внимания, ринулся в уборную, чтобы оттереть ладони маслом. Когда вышел на кухню, деда и след простыл. Звякнула мысль, что тот побежал сдавать внука, но тут он заметил, что под столом пыхтит самогонная кастрюля, явно переваривая добытую Ярни энергию. А вот и вскрытый ранец с накинутой тряпкой, чтобы свет от мягкой солнечной массы не бил в окно, вызывая ненужные подозрения у соседей. Не сдаст дед. Скорее, втихаря пропьёт всё добытое.