Выбрать главу

-- Эй, погодите-ка минуточку! -- бросил Ши толпе преследователей, все еще старающихся уязвить зверя. -- Волк-то странный какой-то! Хочет, чтоб его погладили. Атлант, не желаете на него взглянуть?

Чародей отшвырнул отобранную у кого-то из музыкантов лютню и приблизился.

-- И впрямь весьма необычайное существо, настоящее чудо из чудес! Не подвинешься ли малость, сэр Гарольд?

Он наклонился и в упор посмотрел животному прямо в глаза. То испустило стон.

-- Нет бога, кроме Аллаха! Наверняка это оборотень. О владыки мои, не в счастливый час занесло явленье сне в Карену! -- При этих словах он для большей выразительности дернул себя за ворот и даже слегка надорвал его. -Теперь должен я призвать все уменья свои, дабы вызнать, как проникла тварь эта чрез нашу защиту. Нет сомненья, работа это того христианского колдуна, паладина Маладжиджи, отпрыска борова и суки, хоть и слыхал я, что заточен он в темницу в Альбракке.

Он огляделся по сторонам.

-- Владыки мои, следует отыскать нам теперь клинок серебряный, дабы кто-то из вас поразил сне страшилище. Сам я, чародеем будучи, не могу этого учинить.

Серебряного клинка, конечно, под руками не оказалось.

-- О величайший из волшебников, -- посоветовал Марджин, -- может, насыпать нам серебряных монет в деревянную дубину да забить его до смерти?

Волк жалобно завыл. Чалмерс, который высунулся из своих покоев на весь этот шум и гам, подошел как раз в тот момент, когда прозвучало это остроумное предложение. Он тоже решил вставить словечко:

-- Кхе-гм... А не будет ли... гм... разумней попытаться сначала расколдовать это животное? Насколько я понимаю, тогда оно лишится любой своей неуязвимости. Атлант отвесил поклон.

-- О благословен тот час, что свел с нами сына отца твоего, сэр Рид! Ничто иное это, как чистая правда. В таких делах я перед тобою что посох, увязший в песке! Так учини же то, что задумал, во имя всех нас!

-- Хм... Будь тут у нас немного святой воды, все было бы... гм... значительно проще, но я попытаюсь.

Чалмерс отвернулся, ухватился за подбородок и погрузился в раздумья.

-- Я далеко не уверен в адекватности данной просодии применительно к данному случаю, но все же посмотрим:

Волк, волк, волк с горы ледяной, Волк несчастный; Заклинаю тебя я водою живой -- Сгинь тотчас же!

Он быстро шевельнул пальцами. Волк содрогнулся и тут же обернулся извивающимся на полу Вацлавом Полячеком, в одежде и всем прочем.

-- Святой Венчеслав! -- всхлипнул тот, подымаясь. -- Чуть человека не ухлопали! Вы меня просто до смерти напугали! Почему вы от меня не отцепились, когда я сказал, кто я такой?

-- Ничего ты нам не говорил, -- возразил Ши.

-- Да говорил же? Только и твердил: "Господи, Гарольд, это же я, Вотси!" -- так же четко и ясно, как и всегда!

-- Может, какой другой волк тебя и понял бы, но только не мы, -ответил Ши. -- Как это ты ухитрился вляпаться в такую историю? Ты что, столкнулся с этим Маладжиджи, о котором Атлант рассказывал?

По толпе гостей пронесся согласный ропот, а глазки Атланта подозрительно забегали.

-- Ну... -- заговорил Полячек, которому пришлось откашляться раз-другой, прежде чем слова полились из него без задержки, -- в общем, дело было так. Руджер не такая уж сволочь, как вы про него думаете. Ему захотелось поохотиться, или не знаю чего там еще, и мы насчет этого поболтали, только он говорит, мол, не знаю, как выйти, там на дверях чары какие-то, а я говорю, будь спок, в волшебстве я малость соображаю, так что вниз мы вместе пошли, и гляжу -- информация у него верная, дверь ни туда, ни сюда. И тут, понимаешь, я как раз вспоминаю про те соматические пассы, что док нам показывал, начинаю делать, и, ребята, не поверите -- дверь бах, и распахивается!

Он примолк. Ши слегка вздрогнул, тут же понадеявшись, что Атлант этого не заметил.

-- Продолжайте, Вацлав, -- сурово проговорил Чалмерс.

-- Ну, в общем, я решил, что и впрямь научился колдовать до такой степени, что сумею... м-м... заполучить обратно ту крошку... знаете, ну ту самую, с которой вы собирались меня познакомить, -- обратился он к Атланту. -- Так что я быстренько выдумал коротенькое заклинаньице, прям как вы учили, только почему-то превратился в волка. Мне очень жаль, что наделал вам столько неприятностей.

-- Должно быть, сработало твое славянское происхождение, -- предположил Ши. -- У чехов навалом сказок с волками-оборотнями, и вот...

Он не заметил, что над их головами уже давно собираются тучи. И вот грянула буря.

-- Сукин сын! -- заорал Атлант на Полячека. -- Где надежда рыцарства нашего, представителе благороднейший рода, что достойней твоего в десять тысяч раз?

-- Ну я же сказал, что он пошел немного поохотиться, -- сказал Полячек. -- Сказал, к утру вернется, чего-нибудь притащит.

На сей раз Атлант на полном серьезе замолотил себя по груди.

-- О горе мне! Чары разрушены! -- Он резко развернулся к троим американцам. -- А что же до вас, псы христианские, что плели против меня заговор руками прислужника своего и поедали при этом хлеб мой и соль, то не заслуживаете вы иной участи, кроме как со шкурой ободранной закопанными быть в навозе свинячьем!

-- Алле, папаша! -- воскликнул Ши, подскакивая к Атланту и хватая его за рукав. -- В нашей стране за такие выражения морду бьют! Если будешь выступать...

-- Гарольд! -- окликнул его Чалмерс. -- Позвольте-ка лучше мне уладить это дело. Нам не следует...

-- Не следует ничего с этой сволочью делать, кроме как отвесить хорошего пинка под зад! Вы что, забыли, что он затевает?

-- Успокойтесь же, Гарольд, -- сказал Чалмерс. -- Вы меня уже достаточно подробно проинформировали. Я вполне в состоянии защитить... гм... и себя, и юную леди в любой необходимой степени.

Атлант уже слегка поостыл и выглядел теперь просто рассерженным.

-- О колдуны злосчастные! Знайте же, что замок сей создан благодаря ремеслу, в коем нет мне равных, и в стенах его располагаю я могуществом таким, что превратить вас в навозных жуков сумею раньше, чем даже пальцами щелкну! Лишь во имя Аллаха всемогущего и милосердного желаю я сохранить вам жизни, несмотря на ущерб, что причинили вы мне, ибо не зря говорится, что раз в жизни муж справедливый может милосердие предпочесть правосудию, не подвергая сомненью надежды свои на райские кущи!