Павел Молитвин
Железный замок, или Сказка о разбуженном принце
— Карлино! Эй, Карлино, выходи, бездельник, встречай гостей!
Мужчина в серебристом чешуйчатом панцире спрыгнул с коня и направился к трактиру у обочины дороги. Слуга его тоже спешился и, взяв лошадей под уздцы, повел к коновязи.
— Карлино! Карлино, дьявол и тысяча святых тебе в глотку!
Мужчина в панцире хотел было уже пинком открыть дверь трактира, над которой вместо вывески был укреплен позеленевший от времени медный петушок, но в этот момент она распахнулась, и на пороге появился приземистый широкоплечий человек в вязаном колпаке с кисточкой на конце.
— Чего изволите? — густым басом вопросил он и тут же, неожиданно перейдя на фальцет, завопил: — Принц! Принц Лотто! Вот редкий и всегда желанный гость! Эй, Тоза, Манетта, собирайте на стол!
Карлино отступил в сторону, с поклоном пропуская гостя в дом.
— Давненько не показывались в наших краях, ваша милость!
— Ну и глотка у тебя! — поморщился мужчина и, нагнув голову, шагнул через порог. — Привет, Тоза, все толстеешь? — обратился он к полной женщине, выплывшей ему навстречу из глубин просторного полутемного зала.
— Принц Лотто! — Толстуха всплеснула руками, разом утратив свой величественный вид. — Какими судьбами? Я-то думаю, чего это мой дурак горло дерет? А у нас такой гость!
Мужчина улыбнулся, разглядывая толстуху, расстегнул перевязь с длинным тяжелым мечом и бросил на лавку.
— Чем угощать будешь, хозяюшка? Не перевелось ли еще в твоем погребе ардаутское? Отчего на столах пыль и тишина — словно на кладбище?
— Ах, принц! — Толстуха снова всплеснула руками, и в голосе ее зазвучали слезы. — Откуда ж шуму-то быть, коль постояльцев нету? Совсем обнищали мы, сгубил нас Зачарованный Лес!
В зал вбежала девица в белом чепце и наспех повязанном переднике и, пробормотав: «Доброго здоровья, принц!» — принялась протирать тряпкой стол, сколоченный из длинных толстых брусков.
— Да у вас тут и правда пустынно стало. И пахнет, как в монастырской трапезной в великий пост!
— Ах, принц! Нет посетителей — нету денег. Теперь у монахов в пост кормят сытнее, чем у нас в праздники!
— Однако, глядя на тебя, этого не скажешь.
— Ах, принц!..
— Хватит ахать, Тоза! Беги зажарь карасей, которых я утром поймал у старой мельницы. Да разогрей баранью похлебку. Манетта, оставь стол в покое и подай вина из маленького бочонка. Джано, проводи ее, там могут быть крысы, а девчонка их до смерти боится, — обратился Карлино к слуге принца. — Присаживайтесь, ваша милость, отдохните с дороги.
Женщины скрылись, Джано последовал за ними, а трактирщик, растворив жалобно скрипнувшие дверцы пристенного шкафа, достал из него высокий серебряный кубок и несколько оловянных тарелок. Рот его при этом не закрывался ни на минуту.
— Какой ветер занес вас в наши забытые Богом и людьми места? С тех пор как худая слава о Зачарованном Лесе разнеслась по округе, нам редко приходится видеть знатных посетителей, не то что прежде. Даже купцы, едущие в Лизано, объезжают эти места по Озерной дороге, хотя это удлиняет их путь на день, а то и на два. Хозяйство пришло в упадок, и если бы не крестьяне, мы были бы разорены. Дела идут год от года хуже, и недалек тот день, когда «Задорный петушок» превратится в захудалую деревенскую харчевню, способную встретить путника разве что местным вином, оскорбляющим вкус истинного знатока, да кислым творогом с кашей. — Трактирщик тяжело вздохнул. — Что там говорить… Я забыл, когда видел полновесную серебряную монету, не говоря уже о золотой. Проклятый Железный Замок сделал нас нищими!
— Да-да… — рассеянно кивнул принц, осматривая закопченные стены зала и низко нависший потолок. — Герцогиня Венсана тоже жаловалась мне на то, что Зачарованный Лес сильно сокращает ее доходы. Но, быть может, всему этому скоро придет конец. Расскажи-ка мне поподробнее и про лес, и про замок.
— Кхым-кхе. — Трактирщик закашлялся, провел по своему одутловатому лицу короткопалой ладонью и воровато оглянулся по сторонам. — Не очень-то, ваша милость, об этом говорить можно… Разве что после глотка ардаутского… Эй, Манетта, Джано, долго ли вы будете там копаться?!