Дъярв снисходительно похлопал Хани по плечу.
— Не беспокойся. Я предусмотрел и это. Армия готова вступить в бой в любой миг, хотя я уверен, что вражеские копья — не самая опасная из опасностей. С ней-то мы справимся. Что же до остального… Я думаю, колдунья могла бы попробовать остановить бурю. Мне это не удастся.
Хани помчался к Рюби. Та лишь покачала головой, выслушав его предложение.
— Дъярв меняется на глазах. Гораздо быстрее, чем можно было предположить, и гораздо быстрее, чем хотелось бы. Я предпочитаю иметь дело с военачальником свободного народа, а не с королем… Впрочем… Я не властна над погодой. Принцесса справилась бы здесь лучше меня. Хотя попытаюсь.
Она взмахнула мечом. Красный луч рассек крутящуюся муть. Раз, другой, третий… Никакого результата. Вьюга завывала все сильнее, снежная крупа все больнее хлестала по лицам.
— Не выходит, — без особого сожаления сказала Рюби.
— Ты говоришь об этом так спокойно.
— Да. Я совершенно согласна с Дъярвом. Главная опасность — не мечи и копья.
Как бы подтверждая ее слова, лед под ногам дрогнул, словно по морю прокатилась высокая волна. Хани облизал губы.
— Вот-вот, — подтвердила Рюби. — Именно об этом я и говорила.
— Не останавливаться, — долетел сорванный голос Дъярва. — Не останавливаться! Двигаться Вперед!
Люди напряженно вслушивались в стенания вьюги, пока судороги не начинали прокатываться по окаменевшим лицам. Ладони закостенели на рукоятях мечей и топоров. Но ни малейший звук, намекающий на приближение врага, не долетал до них. Звон мечей, лязг брони, тяжелые шаги — ничто не примешивалось к шуму пурги. И все-таки даже самый толстокожий теперь явственно ощущал, что за ним следят чьи-то недобрые глаза, что где-то совсем рядом затаился враг.
В таком напряжении прошел весь день. Постоянное ожидание опасности утомило людей куда больше, чем переход. Как и предсказывал Хани, пересечь пролив за один день не удалось, пришлось заночевать на льду. Армия двигалась гораздо медленнее, чем небольшая группа путников, и Хани начал всерьез опасаться, что переход затянется. Провести на льду вторую ночь, в пургу, без костров…
К счастью, утро оказалось более приветливым, чем вечер. Хани проснулся с тяжелой головой и ломотой во всех суставах, но прозрачное голубое небо и сверкающее солнце подняли его настроение. Бескрайняя белая равнина искрилась мириадами блесток так, что невольно выступали слезы и хотелось зажмуриться. Это встревожило Дъярва, по его словам, от этого сверкания вполне можно ослепнуть. Но во время сборов предусмотрели и такую возможность. Каждый воин имел кожаную повязку с узкими щелями для глаз, почти не пропускавшими света. Нашлась повязка и для Хани.
Надевая ее, Хани кисло сказал:
— Мне кажется, мы идем на поводу у врага. Кому-то очень хочется ослепить нас. Так или иначе — ему это удалось.
— Удалось ли? — ухмыльнулся Дъярв.
— Отчасти.
Вновь мягкая волна прокатилась по ледяной равнине. Хани мог поклясться, что не почувствовал ни единого дуновения даже самого слабого ветерка, но его обдало пронизывающим холодом.
— Что это? — встревожился он, хватаясь за меч.
— Не знаю и не собираюсь выяснять, — закаменев лицом, ответил Дъярв.
— Приказываю армии выступать немедленно!
Авангард уже успел отойти на порядочное расстояние, когда снялись с места главные силы. Однако, не сделав и пяти шагов, Хани закричал:
— Кто это?!
Дъярв и Рюби оглянулись. Хани вытянул руку, показывая на черное пятно неподалеку. Сквозь узкие щели повязок различить что-либо удавалось с огромным трудом. Хани скорее догадался, чем увидел, что это человек. Зато Дъярв не стал гадать.
— Лучники! — оглушительно рявкнул он.
Тут же щелкнули тетивы, и десяток стрел с пением взмыл в воздух. Облачко черного дыма окутало незнакомца, и люди со страхом и изумлением увидели, что стрелы отскакивают от этого облачка.
— Может, не стоит? — нерешительно промямлил Хани. Он не мог справиться с внезапной робостью, которая временами накатывала на него.
— Я не думаю, что это друг, — отрезал Дъярв. — И у нас нет лишнего времени разбираться.
Лучники выпустили еще несколько стрел — с тем же результатом. Подчиняясь новому приказу, армия двинулась дальше. Хани и Рюби посторонились, пропуская воинов. Рюби долго вглядывалась в размытый силуэт и наконец сказала:
— Сдается мне, я догадалась.
— Какое это имеет значение? — пренебрежительно бросил Дъярв.
— Я думаю, кое-какое имеет.
— Быстрее, быстрее! — прикрикнул Дъярв на солдат и снова обернулся к Рюби. — Я не знаю, кто это, и, признаться честно, не стремлюсь узнать. Но я твердо уверен: этот человек не желает нам добра.
— Подожди! — перебил Хани. — Неужели это она? — со страхом обратился он к Рюби.
— Да.
— Снова на нашем пути?
— И снова с Черным Мечом.
— Но ведь ужасное оружие сгинуло в море!
— Значит тот, кто обитает в холодных глубинах, поднял этот кошмар.
Дъярв слушал их, плохо понимая, о чем идет речь. Единственное, что он понял — Рюби поддерживает его.
— Может, попытаемся прикончить его? — предложил Дъярв.
— Не его. Это принцесса Тан-Хореза, — ответила Рюби.
— Понятно… Не удивительно, что человек, родившийся в прибежище колдунов и волшебников, связался с черными силами. Пожалуй, вы правы, лучше оставить ее в покое. Хотя… — протянул Дъярв, поглядывая на стоящую неподвижно Ториль, — может, и следует сразиться с принцессой ради нее самой.
Рюби вздрогнула.
— Но не убивать.
— Конечно.
По приказу Дъярва десять солдат устремились к принцессе. Хани помнил силу золотого дракона на рукояти меча и не ожидал от схватки ничего хорошего. Действительно, все солдаты остались лежать на окровавленном снегу.
Новый жест Дъярва — и еще десять солдат бросаются на Ториль. Ее невысокая щуплая фигурка в развевающемся плаще мелькает между статными северянами стремительной тенью, сверкают мечи… И Хани видит, как принцесса начинает приближаться к ним, высоко подняв отливающий чернью меч, на рукояти которого лихорадочно пульсируют две красные точки — глаза золотого дракона. Они хорошо различимы даже в ярком солнечном свете, в безумном сверкании снега и льда, настолько велика ненависть, владеющая принцессой.
Дъярв нервно ощупал корону, как бы сожалея, что на голове у него нет шлема.
— Если не остановить ее, она уложит здесь половину моей армии. — Он легко вскинул тяжелую секиру и крутнул ее, воздух так и загудел. — Что ж, придется заняться этим самому.
— Подожди, — остановила его Рюби. — Ты не сможешь одолеть ее, пока у нее в руках Черный Меч.
Дъярв грустно улыбнулся.
— Предполагаю. Но армия должна двигаться дальше. Пока колдунья занята схваткой, она не сможет вызвать черные силы. Иначе стал бы я понапрасну губить людей. Я постараюсь отвлекать ее как можно дольше и сделать так, чтобы она вообще позабыла про колдовство. А вы… Вы сумеете в случае… неприятности справиться и без меня.
Ториль уже подошла так близко, что Хани смог увидеть ее лицо. Оно было совершенно белым и неподвижным, как у мраморной статуи. Хани был совершенно уверен, что принцесса сейчас ничего не видит и не слышит. Более того, юноша догадался, что не принцесса управляет мечом, а само адское оружие тащит ее. Оно вырвалось из повиновения и завладело хозяйкой. Произошло то, о чем предостерегал Дайамонд, что могло случиться и с его братом, не потеряй тот меч столь быстро. Не каждому по плечу владеть таким оружием, Ториль не справилась, не помогла ей и вся ее магия.
Дъярв вскинул секиру на плечо и сделал было шаг навстречу, однако его остановил окрик Рюби:
— Назад! Хани!
Хани понял, что требуется от него. Он обнажил меч, тотчас все вокруг окрасилось в глубокие изумрудные тона — так засияло лезвие. Рюби тоже вынула меч из ножен, и рядом запылал факел алого пламени.
Рюби громко произнесла какое-то заклинание, Хани уловил отдельные знакомые слова. Световые лучи, испускаемые мечами, сплелись в цветную сеть, нависшую над принцессой.